Что вы постоянно в разъездах, мотаетесь по миру…. Великая Отечественная война

1.31.2017 | История

Сергей АРЖАНЦЕВ

Советский командир, полковник, участник нескольких войн Пётр Козлов родился в Климовичском районе. Здесь прошло его детство, тут он окончил школу и … вступил во взрослую самостоятельную жизнь. Но сегодня каких-либо сведений об этом человеке на Климовщине не осталось, хотя о других военачальниках, местных уроженцах, краеведы знают хорошо. Знакомство с биографией П.С. Козлова показывает, что в ней было много тайн и секретов, не разгаданных до сих пор.

Пётр Сергеевич Козлов родился в 1905 году в деревне Домамеричи Климовичского района. Его родители были обычными крестьянами, так что сына ожидало повторение судьбы родителей. Но переломные времена, революции и войны круто изменили жизненный путь простого сельского паренька.
Для новой власти крестьянское происхождение Петра являлось подтверждением того, что он разделяет политику большевиков. Это, вне сомнения, так и было. В 1924 году Пётр Козлов становится комсомольцем, а следующие несколько лет получает военное образование. После выпуска молодой офицер командует взводом, ротой, батальоном. В 1936 году его направляют воевать в Испанию. После возвращения, став командиром полка, он отправляется на советско-финскую войну, за что был отмечен орденом Красного Знамени. Летом 1940 года майор Пётр Козлов участвует в присоединении Бессарабии. Последние мирные месяцы были заняты учёбой в Военно-воздушной академии.
2 июля 1941 г. полковнику Козлову поручают сформировать отряды Москворецкого района, ставшие 17-й Московской стрелковой дивизией народного ополчения. Дивизия героически сражается, попадает в окружение и с тяжёлыми потерями выходит к своим. В октябре 1941 года командующий войсками Западного фронта Жуков приказал расстрелять П. Козлова за отвод дивизии с позиций. Он был арестован и допрошен, а затем начинается полоса событий, разгадкой которых занимаются до сего дня. По одной из версий полковник Козлов осужден трибуналом и расстрелян перед строем. Но есть доказательства, свидетельствующие, что Пётр Козлов сбежал из-под ареста и после побега оказался в плену у немцев.
В архивах сохранились сведения о советских пленных, отправленных немцами в Варшавскую разведшколу. Среди них был офицер, которого можно считать полковником Козловым. На это указывает тот факт, что в 1942 году немецкий разведчик добровольно явился в НКВД и передал от Козлова письмо. В письме предлагалось наладить сотрудничество, чтобы бороться с фашистами за линией фронта. Но предложение не было принято, так как посчитали, что вражеская разведка использует Козлова в агентурной игре. К тому же на запросы НКВД сообщалось, что Козлов расстрелян либо пропал без вести. Очевидно, что советские спецслужбы не захотели рисковать.
После перестройки загадочное исчезновение Петра Козлова вновь попало в поле зрения исследователей. Показательно, что 5 октября 2005 г. состоялась его посмертная реабилитация, как необоснованно репрессированного во внесудебном порядке. Но через четыре года реабилитация была отменена на основании того, что Козлов не был расстрелян, поскольку бежал из-под стражи и попал в плен. Это вносит определённость в самый запутанный эпизод его биографии, но по-прежнему не даёт ответа на вопрос, почему он оказался в немецком плену и как там себя вёл. Есть сведения, что 5 января 1943 года П.С. Козлова казнили в концлагере Флоссенбюрг. Так что, судя по всему, он стал одной из бесчисленных жертв той кровопролитной эпохи, чью жизнь сломали и уничтожили жестокие обстоятельства военного времени.

Распавесці:

Каментары:

Маленькая деревушка, в которой родился, рос, о которой всегда помнил полковник Козлов. Наверное у него где-то была семья. Знают ли его дети, внуки, правнуки, что о нем помнят Климовичи. А может они его вычеркнули из памяти, как «врага народа». Но мы теперь знаем, что врагов народа не бывает.

Семья у полковника Козлова П.С. не просто была, а есть… Жива младшая дочь (80 лет), есть внуки и уже праправнуки…Я старшая внучка.. Моя бабушка (Козлова Валентина Андреевна) всю жизнь надеялась узнать о судьбе мужа, но на все наши многочисленные запросы ответ был один — пропал без вести в 1941 году под Москвой… В настоящее время документально подтверждено нахождение Полковника с первых дней плена в лагерях вермахта (прошел три ШТАЛАГа и один ОФЛАГ), с немцами не сотрудничал (в карте военнопленного нет пометок), в разведшколах Абвера не преподавал!..И Минобороны и Красный крест Германии подтверждают, что он был передан гестапо и расстрелян вместе с генералами Шепетовым и Пресняковым… Мы (внуки и правнуки) с детских лет знали, что наш дедушка Петр — Герой и всегда гордились, что мы его потомки…

Изучив все возможные доступные материалы по данному делу, со всей ответственностью утверждаю: НЕ ВИНОВЕН. Полковник, командир 17-й стрелковой дивизии, Козлов Петр Сергеевич — жертва нацистского режима,достоин доброго имени и светлой памяти, как честный офицер Советской армии, до конца исполнивший свой долг перед Родиной.

Кандидат исторических наук, Макарова Е.А.

Галина Владимировна, спасибо большое за ваш комментарий. Судьба и жизненный путь П. С. Козлова интересны всем, кто хочет разобраться в нашем общем историческом прошлом. И важно сделать это максимально объективно, пусть даже с тех пор прошли многие десятилетия. Думается, что сейчас для этого есть и условия и возможности, так что тайна жизни и смерти Петра Козлова будет наконец-то раскрыта.

Галина Владимировна. Вам есть кем гордиться и передавать добрую память об этом смелом человеке. Подумать только в 31 год он воюет в Испании, а к 35 годам уже за плечами и финская, и Бессарабия. К 36 полковник. В 38 расстрелян….. Вечная память этому достойному сыну белорусской земли.

Родился я в 1934 году в Кировской области в селе Опарино, Опаринского района, - рассказывает Алексей Михайлович. - Правда, села этого не помню, потому что в полтора года бабушка забрала меня у родителей, и с 1936-го я жил в Вологде. Там и окончил десять классов. Так уж сложилось, что воспитывался я у бабушки с дедом, потому что мать с отцом были очень молоды и растили кроме меня еще троих. Мама работала бухгалтером в колхозе. А отец в 1941 году ушел в армию, во время войны был комиссаром танкового батальона в Пятой гвардейской армии генерала Ротмистрова, участвовал в битве на Курской дуге.

Ну а я 1943-м поступил в школу. Был у меня прекрасный учитель немецкого языка - Зельман Шмулевич Щерцовский. В 1939 году, когда Польшу оккупировала Германия, он бежал в Советский Союз от нацистов. Здесь отправили молодого парня в Вологду на поселение. Закончил пединститут и преподавал у нас немецкий. Знал его в совершенстве и с нас много требовал. У меня с ним сложились замечательные отношения. Именно он очень помог мне при подготовке в институт.

Школу я закончил с серебряной медалью - и в столицу. Прибыл на Ярославский вокзал с деревянным чемоданчиком с висячим замком. В Москве до того ни разу не был. Первое, о чем спросил в справочном бюро вокзала: «Где находится Институт международных отношений?» Мне назвали адрес: Метростроевская, 53. Сейчас в этом здании Дипломатическая академия. Вступительные сдал на «отлично».

В институте изучал датский и немецкий. И в декабре 1958-го отправили меня на практику в Данию в консульский отдел посольства. Когда вернулся, предложили пойти на работу в органы государственной безопасности. Почему? Об этом надо спросить отдел кадров МГИМО. Конечно, не все выпускники шли в органы. К примеру, со мной в группе учился Юлий Квицинский - будущий первый заместитель министра иностранных дел СССР, будущие известные послы. Но, помню, когда в 1984-м я впервые после долгих лет работы в зарубежье попал в Ясенево (штаб-квартира Службы внешней разведки. - Ред.), чуть не каждого там встреченного обнимал и приветствовал, потому что знал по учебе в институте.

Итак, в 1959-м меня в первый и в последний раз вызвали на Лубянку - тогда улицу Дзержинского, дом 2. Спросили: где бы я хотел работать? Я ответил: только на оперативной работе - чтобы никаких писулек. Предложили стать разведчиком-нелегалом. Только вот я и сейчас могу похвастаться одной шишкой - на пальце. Никогда мне не приходилось писать столько, сколько на этой несчастной оперативной работе.

Технический чертежник

- Но разве для нелегальной работы не требуется знание иностранного как родного?

Немецкий у меня к тому времени был хороший. Датский изучал в институте и во время практики. Взяли меня на подготовку. Причем была она очень короткой. Пришел учиться 1 августа 1959 года, а уже 2 октября 1962-го выехал на боевую работу в одну западную страну. Предварительно готовился в ГДР. Тогда это нам здорово помогало. Хотя и не всегда. Потому что подхватил в Лейпциге саксонский диалект. И никогда не забуду, как вскоре, уже в Западной Германии, совершенно случайно разговорился в кафе с сотрудником криминальной полиции. И вдруг он меня спрашивает: вы, говорит, не отсюда, не из Брауншвайга? Нет, отвечаю, я - австриец. Он качает головой: странно, голову бы дал на отсечение, что вы - саксонец. Пришлось убеждать его, что мама моя - саксонка, отец - австриец. К счастью, моего соседа по столику, парня молодого, в тот момент больше интересовали сидящие рядом барышни.

Потом была Дания.

- И чем вы там занимались, помимо своего основного дела, конечно?

Каждый разведчик-нелегал должен иметь какую-то профессию прикрытия. У нас в Москве в тот момент меня могли сделать слесарем по ремонту автомашин, мастером по починке холодильников или телевизоров и тому подобное. Сделали техническим чертежником. Я эту профессию ненавидел всеми фибрами души, потому что по складу - гуманитарий. Но пришлось согласиться. Да и профессия - чистая, хоть под машину не нужно лазить. В Копенгагене пришел в один технический институт, где в числе прочих готовили чертежников. Нужно было учиться три года. Сказал ректору, что хочу закончить за три месяца. Тот посмотрел на меня ошалело, но я спокойно объяснил, что чертить умею и нужен мне только диплом. Он пригласил какого-то преподавателя, поговорили. И они решили так: мне придется заплатить за все три года обучения, но если у меня получится сдать все экзамены за три месяца, выдадут мне сразу диплом. Я ходил в институт каждый день и по нескольку раз. Выполнял все задания и получил-таки датский диплом.

- А какой у вас был паспорт?

Немцем я был. А паспорт - западногерманский, правда, липовый. Предстояло совершить обкатку по нескольким странам, выбрать какое-то государство, в котором я якобы жил многие годы и где мог, по легенде, заработать достаточно денег как иностранец. Сначала мне предложили выехать в Ливан. Плыл туда на теплоходе из Неаполя. В пути познакомился с девушкой, очень хорошо знавшей английский. Она меня потом шесть месяцев обучала, и довольно неплохо.

В Ливане выяснилось, что ливанцы-арабы очень любят немцев. Что касается Дании, откуда я приехал, то о существовании королевства Датского там мало кто догадывался.

Потом по заданию Центра выехал в Алжир. Предстояло устроиться на длительное оседание там. В Алжире еще стояли французские войска, но президентом был уже Ахмед Бен Белла.

В этой стране никто не знал ни английского, ни немецкого, ни уж тем более датского. Через знакомого француза, говорившего по-немецки, точнее, через его приятелей, устроился на работу техническим чертежником. Все инженеры и архитекторы там были швейцарцы, а уж они говорят по-английски, по-немецки, по-французски и по-итальянски. А в Алжире в то время даже многие арабы говорили только по-французски. Доходило до курьезов. Когда Бен Белла решил переименовать все улицы и их названия вывели арабской вязью, беспорядок начался потрясающий. В общем, пришлось мне в Алжире выучить и французский, а впоследствии, много позже, еще и итальянский. До сих пор нормально говорю на всех этих языках.

В Алжир приехала ко мне жена.

- Как же вы сумели объяснить ее приезд местным?

Поженились мы в Москве перед самой командировкой. В Союзе она находилась на подготовке. А когда приехала, мы нашли для нее соответствующую легенду. У меня были знакомые пожилые французы. Кто-то из них уехал, кто-то умер. Зато у нас был адрес, по которому жена якобы могла в свое время жить. Приехала она, конечно же, как немка, а французский выучила уже в Алжире. В этой стране мне повезло: спустя два года после получения независимости алжирцы стали уничтожать документацию на всех иностранцев, живших там до этого. Потом я запросто мог говорить в других государствах, что 20 лет прожил в Алжире, где зарабатывал много денег.

А жена забеременела, и нам было предложено выехать в Западную Германию, чтобы там уже окончательно задокументировать свою женитьбу. Ведь паспорта у нас обоих были липовые. Сначала заехали в Тунис, затем в Голландию, потом во Францию. После этого я поехал в город Штутгарт. А жену оставил на границе во французском Страсбурге.

- Почему вы въехали в ФРГ в одиночестве?

Не мог я ее взять, потому что не знал, как у меня повернутся дела.

Я, как вы помните, технический чертежник, и мне надо было искать работу, чтобы где-то в ФРГ поселиться. Штутгарт - город большой, в нем - десятки учреждений. Но попал я туда в августе в разгар летних отпусков. Пришлось устроиться чернорабочим в химчистку: только туда и взяли. Причем обещали платить как квалифицированному рабочему и, если буду трудиться добросовестно, через три месяца в таковые и перевести. Так оно и произошло. Был тогда в этом городе довольно свободный режим. Поэтому мы без труда получили внутренние удостоверения личности и официально поженились. Вскоре переехали в Мюнхен, где я снова устроился на работу в химчистку. Там у нас родился сын, потом дочь. После рождения детей получили вместо наших прежних внутренних удостоверений настоящие западногерманские загранпаспорта.

Агент из химчистки

Через некоторое время нас вызвали обратно в Россию. Дома провели пару месяцев. И я получил задание выехать на длительное оседание в одну из стран Бенилюкса. Поселился я в столице. Искал работу - и как чертежник, и как рабочий химчистки. Ушло на это шесть месяцев, трудно было устроиться. В конце концов попал я в крупную гостиницу, в подразделение химчистки и прачечной. Кстати говоря, был я действительно рабочим квалифицированным, и вскоре сделали меня руководителем этого подразделения. Я нашел квартиру, и ко мне приехала жена с двумя детьми.

- А дети не догадывались, из какой они страны?

Нет. Сын пошел в детский сад, дочь мы устроили в ясли. Между собой они говорили только по-французски, а с нами - только по-немецки.

- Русского не знали?

Откуда же?

- А два месяца дома в России?

Не давали им русский язык выучить. Не знали они его совсем.

По приезде ко мне жена устроилась в столице преподавателем немецкого языка в школу, которая была аккредитована при НАТО. Там учились дети натовских сотрудников. Сначала занималась с ними частным образом, потом учила их в школе немецкому.

Мне же предложили должность генерального директора одной крупной химчистки.

- Бенилюкс, НАТО - наверняка вы добывали сведения об этом военном блоке?

Шла оперативная информация.

- Помогало, что супруга преподавала в натовской школе?

Естественно. Вообще, даже работая в химчистке, можно добывать актуальную информацию.

- У вас были свои агенты?

Нет, агентуры у меня не было. Я там был один. Но в 1970 году жена тяжело заболела, и пришлось возвращаться на Родину. Потом она умерла. А мне предложили работать одному по кризисным точкам.

С двумя паспортами

- Что это такое?

В тех странах, с которыми мы не имели дипотношений и где возникали кризисные ситуации. В 70-е годы это в основном Ближний и Средний Восток - Израиль и арабские государства. Легализовался на жительство в Италии. У меня установились хорошие связи с фирмами, выпускавшими материалы для химчисток - химикаты, машины… И мне предложили быть их представителем во всех странах мира, кроме самой Италии. Меня это устраивало. Был прописан в Риме, но бывал там по два-три месяца. Разъезжать приходилось в другом регионе - Египет, Иордания, Израиль, Кувейт, Ливан. Затем Саудовская Аравия и много еще чего.

- Вас во все эти места легко пускали? А как с визами?

Тут такая история. Если в то время у человека в паспорте были израильские отметки, проставленные на КПП о въезде туда, его не пустили бы ни в одну арабскую страну. Пришлось идти в западногерманское посольство: «Что же мне делать, друзья?» Они говорят, получай новый паспорт, дубликат. И с этим дубликатом западногерманского паспорта я разъезжал по арабскому Востоку. То есть один паспорт был для Израиля, другой - для арабского мира. В регионе у меня были полезные связи - родственники министров, в том числе и в Ливане, офицеры израильской армии, политики в Израиле и в Египте.

Однажды в Иерусалиме случился курьез. Захожу вечером в кафе. Беру 50 граммов водки, вернее, 40 - у них такая двойная порция. И кружку пива. Огляделся вокруг, смотрю, сидят три старичка: все места заняты. А у них - одно свободное. Подхожу, по-немецки спрашиваю: можно с вами присесть? Евреи в основном все немецкий знают. Говорят, пожалуйста. Спрашивают меня: немец? Отвечаю «да». И один из них мне рассказывает: знаешь, во время войны я служил в советской военной разведке, и меня однажды забросили в немецкий тыл. И я, говорит, вам, сволочам, так дал прикурить. И с такой гордостью он это сказал, с такой ностальгией, с таким уважением к советской разведке…

Но разведчику-нелегалу всегда приходится приспосабливаться. Как-то захожу в Тель-Авиве часов в пять пообедать. Заказал гуляш и кружку пива. Рядом со мной усаживается парень в джинсах, в ковбойке, видно, что их клиент, потому что несут ему без заказа 200-граммовый графинчик со светлой жидкостью из холодильника, которая сразу начинает запотевать. Потом ставят перед ним тарелку с двумя кусками черного хлеба и еще одну - с мелко нарезанной селедочкой и все это под кружочками белого лучка. И так эта сволочь начала аппетитно хрустеть всем этим над моим ухом…

- Ваше пребывание на Ближнем Востоке было успешным?

Пребывание было небесполезное. Многого удалось тогда добиться, о чем до сих пор не имею права рассказывать. Получил я орден Красной Звезды за это дело.

С 1974 года бывал я и в Иране. Пришлось заезжать туда еще при шахе. Иран нас очень интересовал. По этой стране я совершенно спокойно ездил, и была у меня там масса друзей - и среди полиции, и в других кругах.

- Там же была жуткая служба безопасности - САВАК…

Что делать. Кстати, был я в Иране, естественно, не по советскому паспорту.

- А как вы переправляли информацию на Родину?

Как-как? В основном через тайники в виде непроявленной пленки. А самую жгучую - в письмах, в тайнописи на определенные адреса, которые мне давали в Центре. Три-четыре дня - и письмо там, куда я его посылал. А потом я придумал другую вещь. Маленькие блокнотики, как керамическая плитка, - там до 50 страниц текста, все это я прекрасно отправлял.

- И все это время вы были один?

Естественно. Но у меня была масса друзей среди арабов и евреев. Причем это были настоящие друзья, которые не знали, кто я такой, но которые доверяли мне, а я - им…

Я говорил вам о кризисных ситуациях. До 1974 года, когда в Португалии совершилась революция, у нас с этой страной не было дипотношений. А мне еще при фашистском режиме Каэтано пришлось побывать там и собрать тоже очень интересную информацию. Когда началась революция «красных гвоздик», я вернулся и прожил там пару месяцев. Объездил всю страну.

- С кем-то из соотечественников вы встречались?

Раз в два года, приезжал в отпуск. Жена тогда уже была в больнице. Дети жили в интернате. И я в отпуске проводил все время с ними. Иногда приходила из больницы жена. А так - никаких встреч.

Что же касается пребывания за рубежом, у нас очень редко бывали личные встречи. Например, в Италии за десять лет всего две. Приезжали из Центра. Вообще же личные встречи проходили, что называется, на нейтральной почве. Однажды как раз под Новый год, накануне возвращения на Родину - отпуск у меня начинался в январе, - прилетел я из Тегерана в Копенгаген, встречаюсь с резидентом. Обменялись мы паспортами. Я дал ему свой «железный», с которым все время ездил, он мне - другой, который потом можно было уничтожить. Резидент поздравляет меня с Новым годом и с награждением «Знаком почетного чекиста». И добавляет: поздравляет тебя еще один общий знакомый, который здесь. Я его спрашиваю, кто же этот общий знакомый? Он говорит: Олег Гордиевский. Я спрашиваю его: откуда Олег Гордиевский знает, что я здесь? Ты, что ли, ему сказал? Или показал вот этот мой новый паспорт? А Гордиевский был тогда его заместителем. Это я к тому, что нельзя нелегалу, если нет на то крайней необходимости, общаться со своими коллегами из резидентуры.

- А радио у вас было?

Конечно. Обычный радиоприемник. Раз в неделю слушал сообщения из Центра. Выполнял его указания и потом переправлял письма в тайнописи на адреса в Европе или же передавал информацию через тайники.

- И никогда у ваших знакомых не возникало никаких подозрений?

А какие подозрения?

- Что вы постоянно в разъездах, мотаетесь по миру…

Но я же продавал машины, химчистки. Кстати, у меня было много контактов по делам фирмы, которую я представлял. И где-то в Гонконге или на Тайване я посещал все учреждения химчистки.

- Но кто обеспечивал вас деньгами?

Центр, естественно.

- А ваши хозяева из Рима не понукали? Давай активнее, продавай больше…

Все проще: продашь, получишь комиссионные, не продашь, ничего не получишь. Какие хозяева? У меня их и не было. Я был свободный представитель.

- Эти поездки никого не настораживали? Когда человек столько ездит…

В жизни не слышал, чтобы люди привлекали к себе внимание, потому что ездят. Я же был европейцем, немцем, вход которому открыт везде.

- Однако сложности начались…

Бомба из ЮАР

В 1977 году мне впервые поручили выехать в ЮАР - тогда страну апартеида. На всех скамейках в парках, на улицах надписи «только для белых». Магазины - только для белых, для черных ничего нет. Черные в 6 часов вечера садятся и уезжают в свои тауншипы. Для меня это было дико. Тогда Советский Союз помогал Африканскому национальному конгрессу. Разведку же больше интересовало другое: тайные связи ЮАР с Западом. Когда я в первый раз посетил Намибию, это была немецкая Юго-Западная Африка, колония ЮАР. Объездил всю страну. Везде нужны были контакты.

Там уран добывался уже обогащенный на 80 процентов. И весь этот уран шел в Америку. А ведь официально США, Англия и другие западные страны к тому времени объявили ЮАР экономический бойкот. В Намибии я говорил только по-немецки. Потому что там даже черные говорили по-немецки не хуже самих немцев. А немцев там было очень много. Гостиницы все немецкие. Названия отелей - чисто немецкие. И везде немцы-фермеры.

В 1978 году я сам предложил совершить поездку по приграничным, прифронтовым государствам - Замбия, Ботсвана, Малави. Они вроде бы помогали Южноафриканскому конгрессу, но все равно экономикой там заправляли юаровцы. В Ботсване, к примеру, алмазные копи находились в руках «Де Бирс».

- А что еще интересовало советскую разведку в ЮАР?

Есть там все-таки атомная бомба или нет. В научно-исследовательской лаборатории Пелендаба велись исследования в ядерной области. И у нас, и у американцев были подозрения, что там создается атомная бомба. Потому что однажды в 1978 году удалось зафиксировать похожую на атомный взрыв вспышку в южном полушарии неподалеку от Кейптауна. Тогда я и включил Малави в свою поездку, ведь это было единственное африканское государство, установившее с ЮАР дипломатические отношения. Приехал в город Блантайр. Все белые в этих государствах очень быстро между собой сходятся. Появляется свежий европеец, тем более немец, тебя с удовольствием примут и поведают абсолютно все. Как-то разговорились про атомную бомбу. Я и говорю, надо же, думали, будто ЮАР ее имеет, а оказалось, нет. И вдруг одна пожилая женщина оживляется: как это нет, мы же в декабре 1976-го обмывали ее изготовление шампанским.

- Это официально установлено?

Я тут же сообщил в Центр. Как мне потом рассказывали, ночью вызвали даже начальников управлений, отдела и обсуждали мою информацию. Но документально это нельзя было доказать. Кстати, женщина эта мне представилась, сообщила, что работала секретаршей генерального директора базы Пелендаба, ушла на пенсию и переехала в Малави.

- А потом это нашло подтверждение?

Исчезновение

В 80-м году меня опять отправили в ЮАР. Прилетел я туда. Потом - в Намибию. И вот в Виндхуке заметил за собой наружное наблюдение.

- Впервые за все время?

Да. Деться оттуда некуда. Только лететь в ЮАР. Приземляемся в Йоханнесбурге, смотрю - черная машина направляется к нашему самолету прямо к трапу. Предъявили мне документ юаровской контрразведки, надели наручники, отвели в аэропорт, в специальную комнату, заставили раздеться до трусов. Затем притащили мои вещи, одели и повезли в Преторию. Месяц провел во внутренней тюрьме полиции безопасности - это контрразведка ЮАР. Допросы - день и ночь. В первую неделю спать не давали ни секунды. Засыпал прямо стоя, иногда даже падал. Кстати, у моего следователя в кабинете висел портрет Гитлера. А сам он был поклонник Эрнста Кальтенбруннера. Допросы велись в основном в подвале. В общем, было хреново.

- Вас пытали?

А куда от этого денешься? Через неделю вдруг решили дать выспаться. Однако камера, где я должен был спать, наполнялась звуками человеческих голосов. Как будто кого-то пытали рядом со мной. Люди орали, скрежетали зубами, плакали, словно их избивали. Я понимал, что это запись. Но от этой какофонии некуда было деться. Через каждые полчаса ко мне заходила охрана и смотрела. Я должен был перед ними вставать. Однажды привели на допрос. Сидят два человека. Один из ведомства по охране конституции Западной Германии, другой из службы разведки - БНД.

- Допрашивали на немецком или на английском?

На английском. Помню, открыли чемодан. Достали мой радиоприемник, такой в любом магазине можно было купить. Но сразу радостные возгласы - а! Вынули блокнот, в котором были копировальные листы. Но я же не сказал ничего, они должны были проверить и, кстати говоря, давленку обнаружили на одном. А давленка была по-русски. Но дело даже не в этом. Сидят эти двое из Западной Германии и спрашивают: а почему вы не потребовали кого-нибудь из западногерманского консульства? Я говорю: все время требую и не знаю, почему никто никого не приглашает. Они меня спрашивают: а вы знаете, почему вас арестовали? Отвечаю: не знаю, я ничего не сделал. И дают они мне фото жены: посмотрите, вам знакома эта фотография, а потом мою фотографию. Перевернул ее, а на обороте вижу: «А.М.Козлов». После этого сказал: да, я советский офицер, советский разведчик. И все. Больше я ни черта не сказал за два года, что бы они там со мной ни делали.

В камере смертников

Через месяц меня перевели в центральную тюрьму в Претории. Посадили в камеру смертников. Было там несколько отсеков, так называемого звездного типа. И в каждом - по 13 камер. Но в том, куда меня поместили, оказался я совершенно один. Другие камеры - все пустые. А рядом - виселица. По пятницам в пять утра там проходили казни. Несколько раз меня специально водили посмотреть, как это делается. Виселица находилась на втором этаже. В тюрьме, между прочим, тоже был апартеид: тюрьма для черных, тюрьма для белых. Только вешали и тех и других вместе. Но и то делали различие. На последний завтрак перед казнью черному давали половину зажаренного цыпленка, белому - целого. Казнили на втором этаже, потом люк опускался, казненный падал туда. А внизу стоял величайший мерзавец доктор Мальхеба. Он делал последний укол в сердце повешенному. Чтобы человек умер окончательно. Потом его выносили. Однажды этот доктор осматривал и меня.

Самым страшным для меня было то, что Центр не знал, где я. Оказывается, они еще три месяца слали мне радиограммы.

Шесть месяцев провел я в камере смертников. Параша, кровать и стул. Комната - три шага на четыре. На стенах гвоздем нацарапаны последние слова прощания тех, кто там сидел и кого вешали до меня. Единственное, что приносили мне, - еду. Завтрак - в 5.30 утра: кружка жидкости, напоминавшая то ли кофе, то ли чай, а чаще воду, в которой мыли посуду, два куска хлеба и миска каши. Обед - в 11 часов; ужин - в 3 часа дня. В общей сложности 4 куска хлеба, кусочек маргарина, джема и тарелка супа. Свет выключали в 22. К этому времени от голода у меня аж видения начинались. Вспоминал про отварную картошечку с паром, про помидорчики, огурчики. Помню, когда освобождали и взвесили, во мне оказалось 59 килограммов или 58. А было под 90. Никаких газет, радио - ничего. Я не знал, что творится в мире. Никаких прогулок.

- На допросы уже не водили?

Иногда возили.

- А в чем они обвиняли конкретно?

Сказали, что я посажен по закону о терроризме, статья девятая. Это означало, что причину ареста мне сообщать не обязаны. Была у меня прямо отметка, что я не имею права на адвоката, на общение с внешним миром. Только статья девятая закона о терроризме. Больше ничего. Хотя у меня никакого оружия и вообще ничего подобного не было. И вот, наконец, 1 декабря 1981 года, через 6 месяцев, пришел ко мне начальник тюрьмы и заявил, что премьер-министр Бота официально объявил по телевидению и по радио, что я нахожусь под арестом.

- И как вас объявили - русский разведчик?

Да. Алексей Козлов. Советский разведчик. Начальник тюрьмы сказал, что после официального сообщения Боты о моем деле мне теперь положено полчаса прогулок под охраной по тюремному двору. Разрешили наконец-то курить. Я не курил вообще два месяца. А так курю по две с половиной пачки в день.

- А что немецкое консульство? Они к вам приезжали?

Сначала немцы приезжали на допросы раз в три месяца. Потом раз в полгода. Приедут, помямлят, посмотрят растерянно и уйдут. Что им еще остается делать?

А я все продолжал сидеть в той самой камере. И где-то к концу 81-го года у меня начала лопаться кожа на руках. Позвали этого доктора Мальхеба. Он мне: дышите. Я дышу. Так, еще дышите, глубже. Я дышу. Он говорит: дыхание у вас хорошее. Я говорю: а как вы можете сказать, что дыхание у меня хорошее, если вы меня не слушаете? У него стетоскоп-то висел на шее, он его даже в уши не вставил. И так он разорался… Дали мне перчатки из искусственной кожи. А моя кожа все равно лопается. Позвали все-таки начальника тюремного госпиталя. Был такой майор Ван Роен. Он посмотрел и сказал, что это недостаток хлорофилла. Дело в том, что у меня было одно-единственное окошечко под самым потолком. Туда свет никогда не заходил. Он говорит: только если солнце будет, хлорофилл появится и это пройдет. И меня через полтора года после начала моей отсидки поселили в штрафное отделение тюрьмы Претории.

- Почему в штрафное?

Потому что туда сажали в основном заключенных, нарушивших тюремный режим. Кто-то у кого-то что-то украл, подрался, покурил марихуану, которую им поставляли те же самые надзиратели. Тоже одиночные камеры, но там я хоть был не один. В других камерах находились люди, которые ругались, смеялись, матерились. У меня - та же параша, тот же топчан, зато всегда солнце. Кожа стала проходить.

Так я просидел до мая 1982 года. Однажды пришел начальник тюрьмы, принес костюм, довольно приличный, по моему размеру, и рубашку, галстук. А до этого сняли мерку, я все не мог понять, для чего. Повезли к заместителю начальника контрразведки генерал-майору Бродерику. Сидел передо мною интересный такой, вальяжный мужик. Он мне сказал сразу: передаем тебя для обмена. И предупредил: тебя передадут нашей национальной разведывательной службе. Не показывай им, что знаешь об обмене. После этого мой следователь, полковник Глой, о котором я рассказывал, крепко пожал мне руку и сказал: ты извини за то, что с тобой произошло здесь; теперь мы знаем, что ты нормальный мужик и настоящий парень. Пожал руку, и там оказался значок. Я разглядел его уже в самолете. Это был значок полиции безопасности ЮАР с правом ареста…

Одиннадцать за одного

- И как же повели себя сотрудники разведки?

Привезли меня на огромную скалу, там, где монумент первопроходцам ЮАР - бурам, рядом с местом кровавой битвы между зулусами и белыми. Здесь, говорят, тебя и расстреляем. Ну, я постоял. Потом запихнули в машину и повезли в аэропорт. В боинге-747 «Джумбо» нас летело восемь человек: я и моя охрана. Прибыли во Франкфурт-на-Майне.

Пересадили меня в вертолет Ведомства по охране границ Западной Германии. Приземлились около КПП «Херлесхаузен». Там и проводился обмен.

Сначала привезли тех, на кого меня должны были обменять. Одиннадцать человек - 10 немцев и один офицер армии ЮАР, в свое время попавший в плен в Анголе во время рейда туда южноафриканской армии. Все одиннадцать с чемоданами. А мне вещей не отдали: у меня маленький кулечек, где кусочек зеленого мыла. Зачем я его взял из тюрьмы, так и не знаю. Потом еще ремень матерчатый от тюремных брюк. Я его свернул и положил в кулек, когда меня из тюрьмы выводили. Единственное, что там для меня было ценного, это машинка для свертывания сигарет, мне ее подарили юаровские заключенные.

Доставили меня к какому-то ангару. Смотрю, внутри маячат две фигуры - Виктор Михайлович Нагаев, ныне генерал-майор в отставке, и Борис Алексеевич Соловов, начальник отдела безопасности, бывший. Ну, расцеловались, конечно. Посадили меня в машину и поехали в Берлин. Километров 30 проехали в гробовом молчании. Подъехали к городу Айзенах. Молчим. Я говорю: Виктор Михайлович, я же вернулся на Родину. Он соглашается: да, ну и что? Я ему: «Как ну и что? А отметить-то это дело надо». Он как шлепнет себя по лысине: «А я не могу понять, чего же не хватает и почему мы молчим». И водителю: «Ну-ка, давай в первую попавшуюся харчевню по сто грамм, по кружке пива». Как только шарахнули, так после этого до Берлина уже не молчали.

В Берлине мне товарищи стол хороший приготовили: икорочка, семга. Но я всю отварную картошку смолотил и всю селедку. Мне потом представитель наш, Василий Тимофеевич Шумилов, ныне покойный, сказал: «Ты, Лешка, сожрал у нас весь представительский запас селедки…»

И еще дали мне ребята денег, чтобы я купил что-то детям. Долго меня дома не было…

И десять лет в придачу

- И все-таки давайте вернемся к вопросу, как вас вычислили.

Долгое время никто не мог понять, почему меня арестовали. Обменяли меня в 1982 году. Когда в 1985-м сбежал Олег Гордиевский, все и прояснилось. Был он исполняющим обязанности резидента в Лондоне. Это генеральская должность, простите. А с Олегом я вместе учился в МГИМО. Он был на два курса младше, вместе работали в комитете комсомола. Я-то закончил раньше его, и он не знал, где я. Но потом он работал в нашем документальном отделе - потому так и получилось. В предательстве все дело.

- И история с паспортом, который вы меняли в Дании, и привет от Гордиевского были не случайны…

Да меня бы раньше взяли, хотя меня трудно было взять. Я, кстати, спросил немцев, которые меня допрашивали: это вы специально устроили, чтобы меня арестовали здесь, в ЮАР? Они мне прямо ответили: конечно.

- А после возвращения?

Приехал домой, отдохнул пару месяцев, и за работу. Четыре года - здесь, в Центре. Потом позвонил Юрию Ивановичу Дроздову (тогдашнему начальнику Управления нелегальной разведки. - Н.Д.) и сказал, что больше так не могу. Дроздов - мне: «И как ты, собственно, это себе представляешь? Ты всем известен. Как можно тебя снова куда-то посылать?» Затем поразмышлял, и говорит: «Вообще-то ты же нигде не числишься в розыске, потому что нам тебя отдали. И потом, какой дурак подумает, что человек, только-только вынув голову из петли, опять собирается ее туда сунуть. Поезжай». Дали мне паспорт. Раньше был немецкий. На этот раз получил документ другой европейской страны. После этого еще десять лет работал вдали от дома… А в 97-м году вернулся уже насовсем. Но до сих пор работаю. Встречаюсь с молодежью. Побывал ровно в 30 регионах России - Владивосток и Находка, Мурманск и Омск, Томск, Новосибирск, Красноярск, Благовещенск, Хабаровск… У меня по 5-6 командировок в год.

- А Героя когда вам присвоили?

Это еще в 2000 году.

- И за что, с какой формулировкой?

Там было написано так: за мужество и героизм при выполнении специальных заданий.

Николай ДОЛГОПОЛОВ, заместитель главного редактора газеты «Труд», автор шести книг о внешней разведке

поделиться:

Г.Я. Грин, вед. методист Центрального музея Великой Отечественной войны

На правах рукописи.

Сайт "Вестник Чеховский" - независимое интернет-издание города Чехов и Чеховского района, опубликовал на своей странице статью Е. Авшарова «Ожидание полковника Козлова», предлагающую почтить память первого командира 17 стрелковой дивизии полковника Петра Сергеевича Козлова, попавшего в плен к немцам после побега из-под расстрела по приказу Г.К. Жукова, как разведчика-нелегала. При этом автор основывает свои выводы ссылками на статьи безвременно ушедшего историка В.В.Степанова, которые неоднократно печатались в газете «Чеховский вестник» (см. «Чеховский вестник» от 19.06.07, 17.07.07, 13.11.07, 04.03.08, 10.02.09, 17.02.09, 09.05.09. Статьи В.В. Степанова опубликованы также на сайте ). Причем сам В.В. Степанов высказывал это лишь как предположение, доказательств которому он не нашел.

Автор интернет-статьи Е. Авшаров уверенно пишет, что «…история с расстрелом полковника Козлова, была инсценировкой, связанной с операцией «глубокого внедрения», которую осуществил особый отдел 43-й армии…» При этом он справедливо отмечает: «…По мнению В.В. Степанова, окончательно поставить точку в его истории можно только на основании документов, хранящихся в архивах учреждений и организаций, которые отправляли полковника Козлов за линию фронта…. »

Но, тем не менее, еще не имея в руках указанных документов, Е. Авшаров уже берет на себя смелость в конце статьи просить читателей почтить память полковника П.С. Козлова, как разведчика-нелегала.

Нельзя с этим согласиться. Документов «учреждений и организаций, которые отправляли полковника Козлов за линию фронта… » мы пока так и не имеем. Поэтому попробуем воспользоваться теми документами, которые уже рассекречены и доступны исследователям. Это документы ЦАМО РФ, находящиеся в фондах Западного фронта, 43, 33 армии, частей этих армий, в т.ч. самой 17 стрелковой дивизии, а также фонда трофейных документов ЦАМО и немецких документов Бундесархива- 4 Армии и 57 мехкорпуса за период 1941 года.

Е. Авшаров называет историю о несостоявшемся расстреле полковника Козлова «темной историей при странных обстоятельствах ».

История не такая темная, как хотелось бы верить многим. Арестован и отправлен под расстрел полковник Петр Сергеевич Козлов был, действительно, по приказу Г.К. Жукова, но не за то, что отошел не туда, куда ему было предписано, как предполагает Е. Авшаров, а за то, что он оставил 20.10.41 без боя укрепленный рубеж обороны на р. Протва , который еще в августе 1941 г. предполагался как рубеж обороны, равноценный Ильинскому рубежу Можайской линии обороны Московской Зоны Обороны. Факт оставления рубежа р. Протва без давления немцев неоспорим, это подтверждают и наши и немецкие документы любого уровня.

сайта .

Схема строительства оборонительных рубежей Можайской линии обороны, утвержденная 23.8.41. Красная линия тылового рубежа проходит через Угодский Завод, оборону которого с14 по 20.10.41 занимала 17 стрелковая дивизия под командованием П.С. Козлова. Нарский рубеж обороны обозначен только от Наро-Фоминска до Варшавского шоссе. Юго-восточнее Варшавского шоссе (на Лопасню-Серпухов) линия обороны в августе 1941 г. еще не планировалась, но именно она стала непреодолимым рубежом для немецкой армии. Бои на этом участке шли в течение 2-х месяцев с 20-х чисел октября 1941 г., отсюда с 25.12.41 фашисты были изгнаны безвозвратно. Символично, что именно с этого же рубежа началось и изгнание армии Наполеона в 1812 году в ходе битвы на р. Чернишня, впоследствии названного историками Тарутинским сражением. Схема взята с сайта .

Немцы в разведсводке ГА «Центр» за 18.10.41 ожидали после взятия Ильинского рубежа Можайской линии обороны сильного сопротивления частей Красной Армии на рубеже р. Протва и Нара: «Пред правым флангом 4 Армии противник отходит на восток, ведя упорные арьергардные бои. Следует рассчитывать на то, что за Окой и Протвой противник вновь примет боевой порядок для обороны…. Следует ожидать дальнейшего упорного сопротивления с использованием различных водных преград, проходящих поперек направления наступления... »

Но впоследствии немцы с удивлением отмечали, что такого сопротивления не случилось на южном от Варшавского шоссе участке – именно на том самом участке, который должен был оборонять полковник П.С.Козлов. При этом в разведсводке ГА «Центр» за 21.10.41 отмечалось ожесточенное сопротивление на северном участке, где бои вели 9 и 17 танковые бригады, 152 мотострелковая бригада, 201 вдб, арт.полки и др. части 43 армии, выходящие из окружения. Причем все эти части вели они ожесточенные бои на главном, а не на второстепенном, как 17 сд, участке, находясь в тех же условиях.

«К югу от шоссе перед 12 АК и левым флангом 13 АК слабый противник отходитна северо-восток.. В результате наступления наших войск через р. Протва под н. п. Высокиничи противник отступил на северо-восток.

12 АК: Встречая слабое сопротивление, части корпуса под н. п. Пафнутовка и Собакино продвинулись вперед. Севернее шоссе Медынь- Москва действуют крупные силы противника, получившие подкрепление (пехоту и артиллерию).

57 АК: 19 ТД встречает ожесточенное сопротивление противника по обе стороны шоссе Медынь-Москва к западу от р. Нара.»

События, предшествующие аресту и «расстрелу» полковника Козлова (по документам ЦАМО РФ).

3-4 октября в рамках начавшейся операции «Тайфун» на позиции 17 стрелковой дивизии (далее- 17 сд) 33 Армии было направлено острие наступающих частей немецкой армии, имевшей целью окружение и взятие Москвы. Бойцам-ополченцам пришлось нелегко. Оказав ожесточенное сопротивление в течение 2-3-х дней, они смогли замедлить продвижение немецких войск. Потери дивизии убитыми, ранеными и пропавшими без вести составили около 8 тыс. человек. Эти бои подробно описаны в книге В.В. Климанова «Собой защитили Москву». Если внимательно рассмотреть в динамике прекрасно выполненные иллюстрации к этой книге, то видно, как после 2-х дней ожесточенных боев, немцы, окружив дивизию, оставили ей только один выход – на Вязьму, куда дивизия и продвигалась несколько дней. Там дивизия и разделила бы судьбу других ополченческих дивизий, попавшизх в Вяземский котел, если бы один из офицеров дивизии (и это был не П.С. Козлов. Фамилия этого офицера указана в книге В. Климанова, которой у меня сейчас нет под рукой ), в районе Спас-Деменска не убедил остальных, что нужно пробиваться через линию окружения, а не идти без сопротивления на Вязьму. Именно это и спасло остатки дивизии. А где был П.С. Козлов и что делал в это время – в воспоминаниях ветеранов и имеющихся документах подробно не указано. Один раз, еще перед выходом из окружения, он выступил перед бойцами дивизии, почему-то впервые представившись им как командир дивизии (как

они с июля до октября его не знали - непонятно). Кто-то позже видел его в лесу с небольшой группой в период отхода с 4 по 10 октября, и других сведений о нем в период выхода из окружения нет.

С 10 октября 17 сд начала свое формирование во второй раз. Пополнялась она личным составом выходивших из окружения разрозненных частей 33 Армии. Командиром дивизии был назначен начальник отдела автобронетанкового вооружения 33 Армии полковник Михаил Павлович Сафир. 33 Армия в этот период боевых действий не вела. Сам П.С. Козлов появился в дивизии только 14.10.41 и по решению Военного Совета 33 Армии вновь принял командование дивизией от М.П. Сафира. Документов о том, что он все 4 дня находился в особом отделе, как утверждает Е. Авшаров, лично я нигде не встречала – только предположения. Если они есть у кого-нибудь из исследователей - хотелось бы с ними ознакомиться. Известен лишь отчет, написанный в этот период самим П.С. Козловым о боевых действиях 17 сд в период боев и выхода из окружения. Но для написания этого отчета достаточно нескольких часов, а не дней. С другой стороны, находясь в немецком тылу 4 дня, можно было успеть многое. Известны случаи, когда немцы вербовали себе агентов и за несколько часов… Дальнейшее поведение полковника П.С. Козлова, подтверждаемое многими документами 43 Армии и немецкого 57 мехкорпуса и ГА «Центр», к сожалению, склоняет именно к этой версии.

Бои на Варшавском направлении вели с 6.10.41 части Малоярославецкого боевого участка МЗО и части, срочно направленные из резерва Ставки, с 12 октября все они вошли в состав 43 Армии, принявшей этот боевой участок. Выходившие из окружения части 43 и 33 армий в районе Варшавского шоссе беспорядочно перемешались, что мешало осуществлять единое руководство боевыми действиями в районе с. Детчино и городов Малоярославец и Боровск.

С 18 октября 1941 г. приказом командующего Западным фронтом Г.К. Жукова были перераспределены полосы обороны 33 и 43 армий по фактическому положению частей. Т.к. 17 сд находилась в полосе действия 43 Армии, то она была включена в состав последней. Накануне вечером П.С. Козлов был оповещен об этом, о чем написал в своем донесении командующему 43 армии, поставив личную подпись. В свою очередь из 43 в 33 армию перешли 110 и 113 стрелковые дивизии, ведущие бои в районе г. Боровск. Из Боровска, отходившего в полосу 33 Армии, в район Угодского Завода утром 18.10.41 срочно, прямо из боя, была выведена 17 танковая бригада 43 Армии (не путать с 17 стрелковой дивизией, это разные части!). Этой танковой бригаде пришлось с боем пересекать Варшавское шоссе в районе Белоусово, т.к. шоссе с 10.30 18.10.41 уже было занято немецкими войсками – неожиданно прорвалась 19 танковая дивизия немцев. В район Угодский Завод - Тарутино с тяжелыми боями смогли пробиться лишь штаб и рота управления бригады, но к тому времени 17 стрелковой дивизии там уже не было. Остальные части 17 танковой бригады до 21-26 октября пробивались с боями севернее Варшавского шоссе до р. Нара.

В ночь на 18.10.41 Командующий 43 Армией К.Д. Голубев получил телеграмму особой важности из Генштаба содержащую приказ поднять по тревоге 17 сд и обеспечить

оборону р. Протва:

«Телеграмма ОВ (особой важности)

Вручить немедленно командарму 43 Голубеву. 18.10.41 0.13

Танки и пехота противника продвигаются от Недельное. Командующий фронтом приказал поднять 17 стрелковую дивизию по тревоге и занять рубежи обороны по р. Протва иск. шоссе на Малоярославец, Высокиничи. Мосты через р. Протва у Слободы Черная Грязь и у Требино взорвать. Организовать ПТО на возможных путях движения танков противника и не допустить противника за р. Протва.

Исполнение донести.

Соколовский.»

В 16.37 был получен еще один приказ из Генштаба: «…Комфронта приказал: прикрыть прочно это направление и ни в коем случае не допустить продвижения противника далее рубежа р. Протва. На рубеже р. Протва поставить вновь формирующуюся 17 СД из с.Угодский завод, подняв ее по тревоге. Немедленно ускорить выдвижение на Ваш левый фланг на это направление 17 танковой бригады, согласно ранее данного комфронта приказа… » Во исполнение этих приказов командарм Голубев, в свою очередь, приказал командиру 17 стрелковой дивизии Козлову перейти к обороне р. Протва.

18-19.10.41 17-ю сд в Угодском Заводе посещали офицеры из штаба 43 армии полковники Фурсин и Баланцев. Оба, независимо друг от друга, отмечали бездействие или слабые действия 17 сд. (здесь и далее - подчеркивания мои – Г.Г.). Более того, 19.10.41 П.С. Козлов заявил, что считает себя в подчинении не 43, а 33 армии, а поэтому приказы командующего 43 армии к нему, якобы, не относятся. Он не знал, или забыл, что приказы эти имели уровень Генштаба и командующего фронтом, к которому относились обе эти армии, поэтому отговариваться было бесполезно.

«Начальнику штаба 43 Армии

Вручив в 19.35 18.10.41 приказ для 17 стрелковой дивизии о занятии линии обороны по р. Протва , я выехал в штаб дивизии на Угодский Завод. Ввиду бездорожья и встречного потока движения некоторых частей и тылов 113 СД и в значительном количестве в/частей и тылов 53 СД, я сумел прибыть в Тарутино к 6.00 19.10.41. Для ускорения передачи приказа из Тарутино по телефону я связывался с начальником штаба дивизии и в пределах возможного передал суть дела, что было

вполне ясно для него.

На Угодский Завод прибыл в 9.45, вручил приказ командиру 17 стрелковой дивизии, в присутствии комиссара. Мне было заявлено, что дивизия практически не осуществляет этот приказ . Тут же в штадиве 17 СД я обнаружил командира и начальника штаба 53 СД, которых ознакомил с приказом, где ставилась задача и 53 СД…»

п\п полк. Фурсин

«Начальнику штаба (43 Армии)

1. Сидим в грязи в Боево в лесу. 17 СД считает себя 33 Армией . Нет горючего, боеприпасов, продуктов.

2. 17 СД без приказа отходили к Тарутино. С трудом сдерживают противника . Где Ваш КП?

3. Часть частей собираются севернее Семкино. Тылы Коллонтаево, собираются в Агафьино. 517 АП бросил матчасть. НО-1 Баланцев 18.00 19.10.41»

При отходе из Угодского Завода 17 сд полковника П.С. Козлова по приказу Генштаба должна была взорвать мосты через Протву перед наступающими немецкими войсками. А взорвали их саперы дивизии прямо перед авангардом нашей 312 стрелковой дивизии, выходящей после ожесточенных боев из района Детчино, в тот момент, когда немцев рядом еще не было. В результате 312 сд форсировала р. Протва вплавь, а в те дни температура воздуха опускалась ниже нуля градусов, особенно ночью. Ширина реки достигала 40-60 м. Многие бойцы 312 сд сильно простудились. Пришлось оставить на правом берегу всю артиллерию и колесные машины 312 сд, т.к. переправить их не было возможности. Из-за этого полковника А.Ф. Наумова - опытного командира этой самой боеспособной дивизии 43 Армии - чуть было не отдали под трибунал, хотя он - то выходил из окружения по приказу и не должен был, в отличие от П.С. Козлова, оборонять рубеж р. Протва. Также полностью без матчасти остался 517 артполк.

Факт оставления рубежа р. Протва без давления немцев неоспорим, это подтверждают и наши и немецкие документы любого уровня, независимо от степени доверия докладным запискам проверяющих офицеров от штаба 43 Армии – Фурсина и Баланцева, которые в разных источниках сейчас пытаются назвать мелочными и клеветническими. Полковник Фурсин не был посторонним человеком – на момент вступления в командование П.С. Козлова 14.10.41 большинство бойцов вновь формируемой с 10.10.41 17 сд (2-го формирования) составляли бойцы не 17 сд (1-го формирования) (их было менее 600 чел.), а бойцы 211 стрелковой дивизии, командиром которой до 3-4 октября был сам Фурсин (их было около 1400 чел.).

«Оперсводка №115 ШТАРМ 33 Вороново к 14.10.41 к 24.00

1. Части 33 А продолжают укомплектование:

а) 17 СД- р-н Угодский з-д. Дивизия имеет всего: личного состава, принадлежащего к своей дивизии- 584 чел., из 8 СД- комсостава и бойцов- 80 чел., из 211 СД-комсостава 241 чел., мл. нач. состава- 215 чел, бойцов 951 чел. Из четырех прибывших маршевых рот- 397 чел. Итого в дивизии 2507 чел…»

В книге приказов 17 сд за 18.10.41 (в день сдачи г. Малоярославец!) обнаружены только кадровые приказы, в частности о назначении на должности сотрудников дивизионного клуба и почтовой станции, а вот боевых приказов о занятии обороны или о срочном пополнении горючим и боеприпасами для предстоящих боев - нет ни одного. Просьба от полковника Козлова в штаб 43 Армии о пополнении 17 сд горючим, боеприпасами и продовольствием была написана в оперсводке 17 сд только 19.10.41, когда немцы подошли уже вплотную. На что он надеялся и на что он рассчитывал он 15-18.10.41?

Вероятно, он был занят более важными для себя делами – например, ездил к жене в Серпухов, находящийся в 1,5 часах езды по прямой дороге от Угодского Завода. Во время встречи он настоятельно советовал жене с детьми срочно эвакуироваться из Серпухова в тыл, т.е. уже тогда он был уверен в сдаче этого оборонительного рубежа. Но ни Серпухов, ни Нарский рубеж обороны сданы немцам не были. Когда разбежались все трусы, то оставшиеся в строю бойцы и командиры тех же дивизий, взяв на себя всю тяжесть за ушедших с поля боя, остановили врага именно на этом рубеже. Но случилось это через неделю после описываемых событий.

Сведения о посещении П.С. Козловым жены в Серпухове неоднократно публиковались в различных источниках со слов ветеранов 17 сд, к которым обращалась жена П.С. Козлова Валентина Андреевна Козлова. Чеховский исследователь А.С.Вишняков привел цитату из письма жены П.С.Козлова: «В страшном 1941 году, в октябре, с двумя маленькими детьми я отбыла из Серпухова на барже по Оке в Саратовскую область. Последние слова его при прощании были: "Будешь жить среди советских людей, тебе помогут ». Точная дата посещения П.С. Козловым жены неизвестна, В.В. Степанов предполагал, что это могло быть только после побега. Но, по моему мнению, скорее всего это могло быть с 14 по 18 октября, когда он находился в Угодском Заводе, связанном хорошей дорогой с г. Серпухов, и имел в своем распоряжении автотранспорт. С рубежа р. Нара до Серпухова можно было добраться только лесами или по дороге через Подольск, проходя все кордоны, что для бежавшего из-под расстрела проблематично. С момента ареста до момента пленения немцами с 22 до 24 октября в условиях сильной распутицы он вряд ли смог бы добраться до Серпухова, а также перемещаться по городу, открыто встречаясь с женой и детьми. Да и жена в этом случае знала бы о том, что он находится в бегах и во время и после войны не искала бы сведений о нем в управлении кадров Красной Армии и у ветеранов дивизии.

В 1.00 20.10.41 части 17 сд по приказу своего командира П.С. Козлова ушли из Угодского Завода.

К 15.00 20.10.41 они достигли Тарутино (т.е. они отступили без боя от р. Протва до р. Нара, оставив без боя удобный рубеж обороны и более 25 км территории). Прошли сутки. Только тогда к 13. 00 21.10.41 подошли и начали артобстрел немцы. Но и в Тарутино 17 сд оборону не заняла.

«…Тарутино обстреляно, идут танки, пехота 17 и 53 стрелковых дивизий бегут от первых выстрелов. Тарутино горит. Рация застряла в грязи. Противника можно ожидать скоро к шоссе. Баланцев 13.25. 21.10.41»

В немецком «Дневнике боевых действий» 57 мехкорпуса 21.10.41 отмечалось: «Сосед справа - 12 АК преодолел слабое сопротивление противника и захватил опоры моста через Нару в Тарутино…. ».

21 октября шли ожесточенные бои 43 Армии с 57 мехкорпусом немцев на главном направлении – на Варшавском шоссе в районе д. Воробьи силами артиллерии 43 Армии, 9 тбр и 152 мсбр. На второстепенном направлении по Старой Калужской дороге силами 17 сд против 12 мехкорпуса планировалось наступление от Тарутино обратно на Угодский завод, но оно было приостановлено до выяснения обстановки в Воробьях распоряжением начальника штаба 43 Армии Боголюбова.

Было приказано «…17 СД к 19.00 21.10.41 сосредоточиться в район Богородское, Рождествено, южнее Спас- Купля. Привести себя в порядок и быть готовыми для контрудара на Воробьи. Непрерывно вести боевую разведку на Воробьи, Собакино. В районе сосредоточения быть в постоянной боевой готовности. Бой вести в любых условиях и без приказа Военного Совета Армии отход воспрещается. Виновные в самовольном отходе будут расстреляны. Об исполнении донести.

Наштарм 43 полковник Боголюбов 21.10.41 15.15»

Неизвестно, в какое точно время было получено это распоряжение в 17 сд, но ясно, что полковник Козлов был заранее извещен о степени ответственности за отход с

назначенных позиций.

Командующий южной группой 43 Армии генерал-лейтенант Акимов в тот же день 21.10.41 докладывал, указывая на отсутствие действий по управлению 17 стрелковой

дивизией ее командованием:

«Командующему 43 Армией Генерал-майору Голубеву.

Боевое донесение №1 Корсаково 21.10.41 17.30

1. Противник группами – рота, батальон, занял из направления шоссе Подольск- Малоярославец Орехово, Борисово, Макарово; и по дороге на юго-запад захватил Тарутино с танками до полка пехоты с минометами, артиллерией.

2. 17 стрелковая дивизия отходя по существу без давления противника из района Угодский Завод взорвала мост и этим самым затруднила отход 312 стрелковой дивизии. Сама дивизия отошла в беспорядке, не управляемая командованием дивизии.

3. 312 стрелковая дивизия с частями усиления отошла в район Корсаково, оставив на территории противника почти всю матчасть. Угодский Завод от рубежа р. Протва оставлены без натиска противника. Командир дивизии мотивирует это неясностью обстановки и (тем, что была) слышна стрельба справа и слева.

4. 53 стрелковая дивизия в составе 2-х неполных батальонов в 15.30 на подходе к Тарутино. По существу никем не управляемы и приказ Армии не выполнен. Штаб дивизии – в Кресты, командир дивизии с комиссаром был в районе Тарутино, но найти не могу.

5. 17 стрелковая дивизия, находившаяся в Тарутино, оборону не занимала, приказ о наступлении Угодский Завод не выполнила. В результате чего подход противника к Тарутино был неожиданным и, при открытии огня со стороны противника из пулеметов, минометов и танков, все находившееся в Тарутино побежало в панике. Трудно удерживаемая при применении силы оружия.

Мы с Членом Военного Совета предприняли следующие меры:

1) Все бегущие задерживаются, начиная от Кресты и формируются в роты, направляемые в Тарутино.

2) Мною приказано 312 СД овладеть Орехово, Борисово. Пулеметному батальону (8 станковых пулеметов) – Макарово

3) 17 стрелковой дивизии овладеть … Тарутино, Агафьино, Дубровка

Командующий группой Член Воен. Совета Генерал-майор Акимов Бригадный комиссар Серюков»

Таким образом, в документах 43 Армии не нашлось ни одного документа, объективно свидетельствующего об адекватных действиях командира 17 сд полковника П.С. Козлова в период оставления территории от р. Протва до р. Нара, с 18 до 21 октября. Напротив, абсолютно все высшие офицеры 43 Армии Фурсин, Баланцев и командующий южной группой 43 Армии – Акимов (сам бывший командармом 43 Армии до 16 октября, так и не снятый официально с этой должности, даже после назначения К.Д. Голубева ) указывали на плохое командование дивизией и невыполнение приказов.

Положение П.С. Козлова усугублялось еще тем, что в Угодско-Заводском районе в д. Стрелковка родился сам Г.К. Жуков. Там, вплоть до оккупации, проживали его мать и сестра с семьей. В последний момент они все же была вывезены из Стрелковки в Москву. Возможно именно от своих родственников он узнал в подробностях об обстановке в районе Угодского Завода и убедился в бездействии военных, находившихся здесь. В наши дни этот районный центр был переименован и теперь в честь маршала Г.К. Жукова называется г. Жуков. Односельчане даже после Победы могли упрекнуть Г.К. Жукова в том, что, они своими глазами видели, как тот в октябре 1941, будучи командующим фронтом, совсем не защищал свою малую родину. Этим позором перед земляками он был обязан именно бездействию командира занимавшей здесь оборону 17 сд - полковника П.С. Козлова.

Чаша терпения у командующего Западным фронтом Г.К. Жукова была переполнена. На рассвете 22.10.41 был написан приказ о расстреле П.С. Козлова.

«Приказ командующего войсками Западного фронта командующему 43-й армией от 22 октября 1941 г. о запрещении отхода и мерах по его недопущению

ГОЛУБЕВУ

1) Отходить с занимаемого рубежа до 23.10 еще раз категорически запрещаю.

2) На 17 дивизию немедленно послать Селезнева, командира 17 сд немедленно арестовать и перед строем расстрелять. 17 дивизию, 53 дивизию заставить вернуть утром 22.10.41 Тарутино во чтобы то ни стало, включительно до самопожертвования.

3) Вы докладываете о малом количестве бойцов в соединениях и больших потерях, ищите немедленно в тылах, найдете и бойцов, и вооружение. …

Жуков/Булганин

Передано 4.45 22.10.41»

И действительно, в Подольске – тыловом районе 43 Армии в этот день были задержаны более 7 тыс. бойцов и командиров из 17 и 53 стрелковых дивизий… Как бы

пригодились они в этот день на фронте! О расстреле комиссара 17 сд С.И. Яковлева в приказе Жукова речи не идет, но с этого дня комиссаром дивизии стал батальонный комиссар Кудря. Тем не менее в приказе по 43 Армии командарм Голубев известил все части армии, что и командир, и комиссар 17 сд были расстреляны. Из учетно- послужной карточки С.И. Яковлева выяснилось, что он с большим понижением в должности был переведен на Волховский фронт. Понижен он был до инструктора политотдела дивизии, хотя до выхода из окружения в начале октября 1941 г. он занимал должность Члена Военного Совета 43 Армии, затем до 21.10.41- комиссара 17 сд.

Несмотря на это, а может быть и благодаря этому, С.И. Яковлев остался жив и дожил до Победы. В должность командира 17 сд вместо П.С. Козлова временно вступил начальник оперотдела 43 Армии комбриг Любарский, который докладывал о провальных боевых действиях и на следующий день:\

«22.10.41 с 12.00 по приказу генерал-лейтенанта Акимова 17 стрелковая дивизия наступала с целью овладеть Тарутино . 1312 СП силою до 350 бойцов вел наступление на восточную окраину Тарутино-большак южнее Тарутино. Примерно в 15.30 22.10.41 противник повел наступление из Тарутино, вдоль большака на Карсаково силою до полка и ротой танков при поддержке минометов, артиллерии и авиации. Наступающие на Тарутино вдоль большака подразделения 53 СД и 17 тбр были смяты противником, а наступающие части 17 СД в обход Тарутино попали под фланговый огонь и удар стрелковой роты с 3-мя танками на Агафьино. Понеся потери, части начали отход на Дедня, Тунаево.

Около 16.30 22.10.41 19 пикирующих бомбардировщиков произвели налет на части 53 СД и 17 СД, особенно сильный удар наносила авиация по району Корсаково, держа наши войска под пулеметным огнем 40 минут, сделав до 15 залетов. Моя попытка с группой командиров штаба задержать отходящие части с-в Корсаково имели успех до появления танков противника. Как только подошли танки с наступающей пехотой – подразделения дрогнули и побежали в лес, на север и с-в Корсаково. Я с комиссаром дивизии батальонным комиссаром Кудря и с группой командиров штаба начали пробираться к своим частям, которые отходили в северо-восточном направлении на Стремилово, Высокое.

Прибыв утром 23.10 в Стремилово, начали собирать части и ставить им боевые задачи.

К 16.00 23.10.41 17 стрелковая дивизия занимает следующее положение:

1312 СП занимает оборону на участке Беляево, Булгаково, Кормашовка. Боевой состав полка – около 350 чел. Бойцов и командиров и тылы. Совершенно нет

артиллерии. 1316 СП продолжает сбор и занимает оборону на высоте 195, 3 плато южн. Высокое и организует круговую оборону. Состав полка до 200 чел. Бойцов и командиров и тылы нашего 1314 СП после боя у Баево силою до 250 чел, 5 минометов, 12 станковых пулеметов, 51 ручной пулемет по докладу в 14.00 командира полка полковника Бекашева вышел из боя потеряв всю матчасть, остатки полка командир и комиссар, 30 командиров и бойцов.

980 АП – 106 чел в Стремилово, 30 чел в Ясенки.

Примерно 1/3 вооружена винтовками, а остальные без оружия. Орудий совершенно нет.

Батальон связи – 60 чел., 3 км кабеля, 2 радиостанции, одна из них, работающая

со штабом Армии – неисправна.

Сейчас на участке Дмитровка, Стремилово, Кормашовка оборона занимается следующим образом:

Батальон 2-го Люберецкого полка в составе 250 чел. с 5 ручными пулеметами без станковых пулеметов и орудий – Дмитровка.

Батальон 10 ВДБ – Стремилово с одной ротой в Першино. Батальон 616 СП 194 СД – 11 стрелков. А всего 217 человек занимают Чубарово.

1312 СП до 300 бойцов без артиллерии занимают оборону рубежа Бегичево, Булатниково, Кармашовка.

1316 СП – около 200 человек без артиллерии занимают с-з окраину Высокое.

Противник занимает Дедня, Тунаево, Марково. В Бегичево в 15.00 23.10.41 появилась немецкая разведка.

По докладу командиров штаба, проходивших через Тетеринки, Колонтаево – эти пункты никем не занимаются. Штаб СД и тылы дивизии сохранены полностью. ДОП находится в

Пешково. Части дивизии совершенно малочисленны, 1314 СП по существу нет. В дивизии нет ни одного орудия. Части предыдущими действиями 22.10 деморализованы, дисциплина низкая, полностью не собраны и не приведены в порядок. От генерала Акимова получил приказ: вести наступление на Жуково, Марфино, которые занимаются противником. Докладываю, что в данном состоянии оставшиеся части дивизии совершенно не способны вести наступательные действия .

Продолжаю собирать людей, приводить оставшиеся части в порядок. Прошу Ваших указаний – пополнить дивизию личным составом и

матчастью и, главным образом, артиллерией

Командир 17 СД Военком 17 СД

Комбриг Любарский бат. Комиссар А. Кудря

По странному стечению обстоятельств, командир 53 стрелковой дивизии, с которым вместе П.С. Козлов уходил из Угодского Завода в Тарутино, был убит именно в этот день – 22.10.41 у д. Корсаково (хотя о его расстреле в приказе Г.К. Жукова ничего не было написано). Возможно это произошло во время авианалета и наступления немцев с 15.30. Ночью того же дня командующий группой генерал- лейтенант Акимов докладывал:

Боевое донесение Д. Чернишня 24.00 22.10.41

Противник с танками при поддержке авиации до 40 самолетов в 16.30 перешел в наступление и овладел Карсаково.

Наши части 53 СД, 17 СД и 312 СД, понеся большие потери убитыми и ранеными, не выдержали натиска и побежали в панике. Все управление командиров дивизий и частей было потеряно. Усугубилось это наступившей темнотой.

…командиры дивизий не знают, где их войска. Посланные мной разыскать таковые и занять оборону согласно приказа. С 17 СД связи не имею. Командир 53 СД полковник Краснорецкий убит.

1. Остатки указанных частей деморализованы и рассчитывать на крепкую оборону нельзя.

2. В связи с этим создается угроза для армии даже фронту при выходе противника на Подольское шоссе. Прошу выдвинуть свежую часть, усиленную артиллерией в направлении дер. Чернишня, Тарутино с целью восстановления положения. Действия нужно поддержать сильной авиацией

Генерал-лейтенант

24.00 22.10.41».

24 октября комбриг Любарский сдал командование преемнику, уже постоянному командиру, генерал-майору Селезневу, занимавшему ранее должность начальника тыла штаба 43 Армии. Под его командованием были определены и заняты боевые участки, именуемые в наше время Стремиловским рубежом, которые 17 сд (2-го формирования) обороняла до 25 декабря 1941 г.

Именно в период 22-24 октября, когда угроза сдачи Москвы была как никогда реальна, по армиям Западного фронта прошла волна приказов о расстреле командиров частей, не выполнивших свои задачи по обороне рубежей Московской обороны. Такие приказы были и в 43, и в 5, и в 33 Армии. Но неверно было бы считать, что это была инициатива лишь Г.К. Жукова. Серьезное влияние оказал НКО и главное политического управление РККА под руководством печально известного Л.З. Мехлиса, далее вниз по

подчиненности от Военных Советов фронтов и армий до политотделов частей. Так, в документах Военсовета Зап. фронта был обнаружен оригинал приказа, подписанный начальником политотдела Западного фронта Д. Лестевым:

«Командирам и комиссарам дивизий 33 Армии 23.10.41.

Приказы НКО №270 и Военного Совета Зап. Фронта №0345 требуют, чтобы дезертиров, трусов и паникеров, бросающих поле боя, отходящих без разрешения с занимаемых позиций, бросающих оружие и технику, расстреливали на месте. Многие командиры, комиссары начальники частей 33 Армии этого не делают. Не расправляются с виновными.

Сами командиры не несут ответственности за невыполнение боевых приказов и самовольное оставление позиций.

Видимо командиры и комиссары не отдают себе отчета, что они ведут борьбу с фашистскими извергами на подступах к Москве, не уяснили всей важности направления и часто сами сидят сложа руки, бездействуют. Только этим можно объяснить позорное бегство с поля боя частей 110 и 113 СД.

ПРИКАЗЫВАЮ:

Решительно выполнять приказы НКО № 270 и Военсовета Фронта № 0345, беспощадно расправляться с дезертирами, трусами, паникерами на месте. Оставление позиций без разрешения Старшего Начальника – есть предательство и измена Родине. К виновным в отходе без разрешения с занимаемых позиций применять высшую меру наказания . Пусть поймет каждый командир, начальник, боец, что в нынешней обстановке в борьбе за Родину, за Москву - лучше смерть храбреца, чем презренная трусость и паникерство. О принятых мерах немедленно доносить Военному Совету Фронта и Армии.

Командирам и комиссарам 110 и 113 СД не позднее 10.00 24.10.41 любыми средствами донести Военному Совету Фронта о причинах отхода частей с боевых позиций, указать конкретных виновных и какие приняты к ним меры в духе указанных выше приказов.

Член Военного Совета Западного Фронта

Дивизионный комиссар п\п Д.Лестев

»

Работая в ЦАМО РФ с 2006 г. над изучением обороны Москвы на Варшавском направлении, я просматривала документы штабов Резервного, Западного фронтов, МЗО, штабов 33 и 43 Армии и частей в них входящих. Однажды, на обороте одного из машинописных документов 43 Армии, неожиданно встретилась рукописная приписка командарма 43 Армии Голубева:

«Генералу Армии Жукову 31.10.41 23.40

…5. Докладываю о преступном факте. Сегодня на месте установил, что бывший командир 17 стрелковой дивизии Козлов не был расстрелян перед строем, а бежал. Обстоятельства дела таковы: получив Ваш приказ «Арестовать и расстрелять командира 17 СД перед строем», я поручил это выполнить выезжавшему в дивизию Члену Военного Совета Серюкову и генерал- лейтенанту Акимову. По непонятным причинам они этого не сделали и направили командира дивизии ко мне. Я под конвоем, организованным начальником особого отдела отправил обратно с категорическим указанием, что приказ Командарма должен быть выполнен. Мне доложили, что он был расстрелян, а сегодня я узнал, что не расстрелян, а бежал от конвоя.

Назначаю следствие

31.10.41 23.40»

Нужно заметить, что Серюков был ранен в день «расстрела» П.С. Козлова 22.10.41 и 23.10.41 его заменил новый Член Военного Совета 43 Армии- Ковальков. А днем 23.10.41 был тяжело ранен и генерал –лейтенант С.Д.Акимов – разорвавшимся снарядом ему оторвало ногу и он был эвакуирован в тыл, передав командование южной группой 43 Армии командиру 312 сд – полковнику А.Ф. Наумову. Но бывшему командарму 43 Армии С.Д. Акимову фатально не везло: самолет, в котором он через несколько дней летел с группой специалистов авиазавода 29.10.41 разбился в Пензенской области. Все погибли.

Таким образом, 31.10.41 в момент написания этого доклада командармом Голубевым, никого из участников рядом уже не было и спрашивать было не с кого, от кого

Голубев узнал о побеге Козлова осталось неизвестным…

По сведениям разведсводок ГА «Центр»

Вскоре, в конце 2006 г., в ЦАМО я познакомилась с историком и журналистом В.В. Степановым, который работал в то время зам. зав. отделом «Книга памяти» в Центральном Музее Великой Отечественной войны на Поклонной Горе. Узнав, что он долгое время изучал историю 17 стрелковой дивизии, встречался с ветеранами этой дивизии, я сразу же спросила, не нашелся ли полковник Козлов? Он очень удивился, т.к.впервые услышал, что П.С. Козлову удалось бежать и считал, что он был расстрелян вместе с комиссаром дивизии Яковлевым.

У нас нашлось много общих тем для обсуждения, и через некоторое время он пригласил меня работать с ним в музее. Прошло еще несколько месяцев. Изучая документы трофейного фонда ЦАМО, в вечернем донесении разведотдела 4 армии ГА «Центр» за 24.10.41, я случайно в конце донесения нашла короткую фразу: «… Взят в плен командир 17 стрелковой дивизии…. ». Сомнений не было – в 17 сд на 24 октября не было других командиров, кроме П.С. Козлова, которые могли бы попасть в плен: и Любарский, и Селезнев продолжали и далее служить в 43 Армии и подписывали документы.

В это время В.В. Степанов уже закончил статью «Изломы судьбы полковника Козлова», которую уже собирался отнести в редакцию журнала «Военно-исторический архив».

Найденную немецкую разведсводку я отдала ему и он быстро успел внести правку в статью, которая сразу поменяла свою направленность. Раньше в статье «отважный и опытный» командир дивизии народного ополчения П.С. Козлов представлялся невинной жертвой «жестокого и несправедливого» Г.К. Жукова, но после сведений немцев о взятии его в плен, появились сомнения, а так ли Жуков был неправ? Уважая ветеранов 17 сд, В.В. Степанов попытался найти хоть какое-то возможное оправдание поступку их командира дивизии П.С. Козлова. Он предположил, что тот, возможно, был специально заброшен к немцам. Кем заброшен? Разведуправлением РККА? Особым отделом Армии или фронта? К сожалению, в марте 2012 года В.В. Степанов умер, так и не найдя ответа… Пусть земля будет пухом этому неравнодушному деятельному человеку! Но возможное предположение не может быть однозначно принято как действительное, нужны доказательства!

….Позже в трофейном фонде я нашла еще один документ начальника разведки штаба немецкой 9 Армии (вероятно, что номер армии был неразборчиво написан в оригинале документа, скорее всего это был документ 4-й Армии- прим. Г.Г.) ГА «Центр» за 28 ноября 1941 г – спустя месяц после пленения П.С. Козлова. В этом документе указаны сведения, известные немецкому разведотделу 9 (4-й) Армии обо всех частях Красной Армии, находящихся перед ее фронтом. Список очень большой, но ни об одной части нет таких подробных и точных сведений, как о 17 стрелковой дивизии. Сведения немцам предоставил тот, кто знал о ее и первом, и втором формировании с точным указанием численности, наименования вновь вошедших частей и количестве вооружения у каждого солдата. Это вряд ли мог знать рядовой боец или младший командир. Судя по тому, что в этой разведсводке была точно указана причина ареста командира дивизии Козлова, сведения эти давал сам Козлов. Он сообщил последние сведения, известные ему:

«Исправления и дополнения к перечню соединений Красной Армии, которые в полном составе или частью сил были выявлены перед фронтом 9-й Армии в период с

…17 дивизия народного ополчения.

Сформирована в Москворецком районе Москвы. Командир- полковник Козлов, арестован 24.10 41 командующим 43 Армией из-за самовольного оставления дивизией позиций на Протве, приговорен к смерти. Нынешний командир- бригадный генерал Любарский. До 18.10.41 дивизия подчинялась 33 Армии, а с 18.10.41- 43 Армии. В составе дивизии танков нет. 15.7.41 дивизия была в Москве, 30.7.41 – в Спас-Деменске, 29.8.41 – в Лубунь и 1.9. в Вязьме. 4.10.41 в ходе боев за Вязьму потеряла 50% личного состава.

Боевой дух дивизии низкий, Пополнение получила 10.10.41 в Угодском заводе на Угре /Протве? – Г.Г./ из остатков 221-й и 8-й стрелковых дивизий, а также одну маршевую роту.

В состав дивизии входили:

49 СП=1312 СП, личного состава 1600 чел.

50 СП=1314 СП, личного состава 1800 чел.

51 СП=1316 СП; личного состава 700 чел.

868 артполк

В каждом стрелковом полку по 60 тяжелых пулеметов, 180 легких пулеметов, 6 минометов 107 мм, 4 орудия 76 мм, 4 орудия 37-мм, полуавтоматические винтовки, у каждого солдата по одной ручной гранате.

878 артполк,

876 противотанковый дивизион,

704 зенитный артдивизион…»

Указав командиром дивизии комбрига Любарского, П.С. Козлов фактически поставил свою подпись под показаниями. Ведь о назначении Селезнева командиром дивизии 24 октября он не мог знать, т.к. в тот день уже был у немцев. Этого документа у В.В. Степанова на момент написания статьи не было, поэтому он еще надеялся найти оправдание побегу П.С. Козлова из-под расстрела.

Отсутствие более свежих разведданных о 17 сд у немцев говорит о том, что больше никто из попавших в плен бойцов 17 стрелковой дивизии за период более месяца с 24.10. 41 по 28.11.41 не сказал на допросах ничего существенного, даже произошедших изменений в численности и назначениях командования. А за 5 дней до составления этого документа с места базирования именно 17 сд – из д. Муковнино были заброшены в немецкий тыл 4 партизанские группы для проведения знаменитой Угодско-Заводской операции, в ходе которой в плен попали 4 партизана, в том числе ставший посмертно Героем Советского Союза бывший председатель Угодско-Заводского райисполкома Михаил Гурьянов. Новых сведений о 17 сд после Угодско- Заводской операции у немцев также не добавилось.

Для сравнения приведем сведения из этого же документа о 17 танковой бригаде, находившейся на 24.10.41 там же, на Наре в составе 43 Армии: «…17 танковая бригада. Первоначально подчинялась 16 армии, потом 43 Армии, Сформирована в конце сентября в Медыни. Бригада состоит из 5 батальонов, В каждом батальоне по 30 танков (10 Т-34 и 20 Т-40). В составе бригады есть также 3 стрелковые роты.»

Из всех этих скупых сведений верно лишь то, что бригада подчинялась 43 Армии (и то, только с 12.10.41 по 25.11.41), что в танковом батальоне 30 танков и в бригаде есть 3 стрелковые роты. Но на самом деле в 16 Армию 17 тбр попала лишь с 1.12.41, т.е. уже после написания этого немецкого документа. Место формирования 17 тбр было во Владимире, а не в Медыни, где бригада не формировалась, а вела бои 10-11.10.41 (там были подбиты и оставлены несколько танков с написанным номером бригады). Батальонов в бригаде было не 5, а 3 – два танковых и один мотострелковый. Достаточно точно указана численность танков в танковом батальоне, но это можно было узнать из типовых штатов любой танковой бригады того периода. Такое неправильные и неточные сведения говорят о том, что из 388 бойцов и командиров 17 тбр, числящихся пропавшими без вести за весь этот период октября-ноября 1941 г. не было ни одного, кто дал бы врагам сколько-нибудь важные сведения! Не было предателей в бригаде! И в 17 стрелковой дивизии, скорее всего, тоже не было, по крайней мере, в ноябре 1941, кроме одного…

После опубликования статьи «Изломы судьбы полковника Козлова» в журнале «Военно-исторический архив» №12 за 2007 г. Валерий Васильевич Степанов изучал документы, касающиеся П.С. Козлова в архиве ФСБ, без права делать точные выписки. Он рассказывал, что видел своими глазами записку, тайно подброшенную Козловым под Сталинградом (или кем-то вместо него с похожим почерком, и кто знал его историю до ноября 1941 г. ) о том, что он раскаивается в своем поступке, совершенном в октябре 1941.

Мог ли так написать разведчик – нелегал? Никогда. В тех же документах были сведения о том, что Козлов, имевший во время службы преподавателем или руководителем разведшколы Абвера кличку «Быков», был человеком сильно пьющим. Тоже не похоже на разведчика- нелегала, который не должен обращать на себя внимание и должен быть крайне осторожным.

В свое время (приблизительно в 2005 году) по ходатайству Совета ветеранов 17 сд и директора «Музея обороны Москвы» А.С. Лукичевой, не имевших достаточно достоверных документов, полковник П.С. Козлов был реабилитирован. Но, после опубликования вышеуказанной статьи В.В. Степанова и последующей проверки службами ФСБ

реабилитация с него была снята. Будь на самом деле П.С. Козлов разведчиком-нелегалом, вряд ли ФСБ подписало снятие реабилитации.

«На основании информации, которой мы располагаем на сегодняшний день, напрашивается предположение, что вся история с расстрелом полковника Козлова, была инсценировкой, связанной с операцией «глубокого внедрения», которую осуществил особый отдел 43-й армии.» - пишет в своей статье Е. Авшаров.

В отношении расстрела комиссара 17 сд С.И. Яковлева, как выяснилось, действительно была инсценировка. Но какой именно информацией подтверждается предположение о «глубоком внедрении» в логово противника П.С. Козлова, пока непонятно, хотелось бы увидеть подтверждающие документы или свидетельства. Слишком большая цена была заплачена за такое «внедрение» - сдача рубежа обороны р. Протва, оставление 25 км территории от р. Протва до р. Нара без боя и выдача подробных сведений о вооружении бойцов своей же дивизии. Для выводов нужно иметь документы внешней или военной разведки высокого уровня, которой мы в настоящее время пока не имеем.

Сейчас рассекречены разведывательные документы и опубликованы мемуары разведчиков гораздо более высокого уровня, таких как П. Судоплатов, З. Воскресенская и др.

Документы, касающиеся пребывания полковника П.С. Козлова в разведшколе Абвера в качестве преподавателя или даже руководителя этой школы, вряд ли смогут раскрыть более важные секреты, существенные для нашего государства в настоящее время. Пора уже рассекретить эти документы и ввести в оборот, чтобы не гадать и не обижать напрасно честного офицера, либо не восхвалять и не увековечивать предателя.

А пока просить людей через средства массовой информации почтить память полковника П.С. Козлова, как разведчика-нелегала еще рано.

Материалы

В этом году исполнится 76 лет со дня контрнаступления советских войск под Москвой. За эти годы никто из официальных лиц и историков не отважился сообщить родственникам полковника РККА Козлова Петра Сергеевича о его судьбе. Козлов П.С. до войны с Германией имел боевой опыт: среди первых добровольцев воевал в Испании, награждён орденом Красного Знамени за бои с белофиннами, участвовал в присоединении Бессарабии в 1940 году.

Козлов П.С. из многодетной крестьянской семьи, перед войной окончил командный факультет Военно-воздушной академии в Монино. 2 июля назначен ид командира 17 дивизии народного ополчения Москворецкого района.

В первых числах октября 1941 года дивизия под командованием Козлова П.С. отличилась в боях под Спас-Деменском – выступила против многократно превосходящих сил гитлеровцев, с честью вышла из окружения, сохранив боевые знамёна. В октябре этого же года дивизия была пополнена свежими силами и, не успев сформироваться и сплотиться, вновь была отправлена в бой.

При угрозе окружения дивизия без письменного приказа Генштаба отступила и закрепилась на берегу Нары, где продержалась до самого контрнаступления под Москвой.

Вот воспоминания бойца дивизии Родионова С.А. о действиях полковника Козлова П.С. : «С нашей точки зрения, бойцов-окопников, он 21 октября спас дивизию - на пологом берегу нас бы окружили их бронетранспортёры и постреляли как котят, а на "левых буграх" нам было где укрыться и мы удержали эти рубежи".

21 октября за отвод дивизии полковник Козлов П.С. был арестован, как сообщила Главная военная прокуратура, а 22 октября бежал из-под ареста.

10 мая этого года я получила на руки копию карты военнопленного полковника Козлова П.С. из немецкого архива.

В карте военнопленного Козлова П.С. указана дата пленения немцами - 20 октября 1941 года. Из карты известно, что Козлов П.С. находился в шталагах и офлагах вермахта, а 18 декабря 1942 года был передан гестапо. "Передан гестапо" - отправлен на смерть.

29 июля 1943 года Козлов П.С. по неизвестной причине Указом Президиума Верховного Совета СССР лишён ордена Красного Знамени.

После войны семья полковника получала пенсию. Его жена до последних дней писала во всевозможные организации, пытаясь узнать о судьбе своего мужа. Ответ для неё был один - пропал без вести.

Близкие родственники полковника не были уведомлены о показаниях бывших красноармейцев, перешедших на сторону врага, что Козлов П.С., якобы с января 1942 года преподавал в немецких разведшколах.

Настораживает описание внешности человека, которого абверовцы называют Козловым П.С. - оно отличается от внешности реального полковника.

Теперь, когда нашлась карта военнопленного, точно можно сказать - либо в Абвере некто выдавал себя за Козлова П.С., либо кому-то было выгодно оговорить полковника Козлова П.С..

Согласно ответам официальных органов, Козлов П.С. не признан военным либо государственным преступником, уголовное дело на него никогда не заводилось.

Просим разобраться в запутанном деле полковника Козлова Петра Сергеевича, вернуть государственную награду и провести тщательное расследование обстоятельств его пленения.

Биография командира 17 СД полковника Козлова П.С.

(15.09.1905 - 05.01.1943)

Из учётно-партийных документов известно:

Козлов Пётр Сергеевич 1905 г.р., белорус.
Родной язык: русский.
Социальное происхождение: крестьянин.

Занятие родителей до 1917 года: крестьяне-бедняки.
Занятие родителей после 1917 года: крестьяне-середняки (земли 16 га, лошадей 2, коров 2, в колхозе с 1929 года).

Время вступления в кандидаты ВКП(б) – Октябрь 1925 года. Калининским Окружным КП(б)Б.
Время вступления в члены ВКП(б) – Январь 1928 года. Окружная Парткомиссия БВО.
Пребывание в ВЛКСМ с 1924 по 1935.

Образование: Окончил школу I ступени в д.Домамеричи Хотовижской волости Климовичского уезда Могилёвской губернии с 1917 по 1922. Окончил Объединённую Белорусскую Военную школу с 1926 по 1929 г.

Основная профессия и специальность:
По образованию – Командир стрелковой части.
По опыту работы – Командир стрелковой части – стаж 9 лет.

Род занятий и начало трудовой деятельности:
Июнь 1922 – сентябрь 1926) - д.Домамеричи Домамеричского с/совета Климовичского района – Хозяйство отца – Земледелие.

Сентябрь 1926 – сентябрь 1929) – Белорусский Военный Округ – Белорусская Объединённая Военная школа – Курсант.

Сентябрь 1929 – март 1935) – Белорусский Военный Округ – 33 стрелковая дивизия, 99 СП - Командир взвода «2», помощник командира роты, заместитель командира роты 2 (слово не разобрала).

Март 1935 – октябрь 1937) – Белорусский Военный Округ – 33 стрелковая дивизия, 98 СП – Начальник штаба батальона, капитан.

Октябрь 1937 – август 1938) – Белорусский Военный Округ – 33 стрелковая дивизия, 99 СП – Врид командира полка – капитан.

Август 1938) – Белорусский Военный Округ – Соединение 5131, в/ч 5146 - Командир части, майор.

Не имеет, не состоял, не привлекался, не служил, не участвовал.

Партийный билет погашен Главным политуправлением РККА 15.12.1941г. – «Умер». Учётная карточка погашена Главным политуправлением РККА 13.03.1942г. – «Умер».

Осень 1936 года- Козлов П.С. воюет в Испании. В октябре этого года у него родилась дочь, забирал её из роддома родной дед.

Информация из книги «Великая Отечественная: Комдивы. Военный биографический словарь» (Том 4) (М.: Кучково поле, 2015):

1937 – (летний период) временно командовал парашютным батальоном дивизии (ст.Олсуфьево).

1938 - окончил два курса заочного обучения Военной академии РККА им. Фрунзе.
Август 1939 года – назначен командиром 574 стрелкового полка 121 стрелковой дивизии.

"Майор П.С.Козлов в боевой обстановке проявил себя смелым командиром.
В боях на Карельском перешейке в начале марта 1940 года дважды был ранен и один раз контужен, но оставался в строю".

09.05.1940 – полковник П.С. Козлов был назначен начальником пехоты 60-й стрелковой дивизии КОВО.
__________________________________________

07.04.1940 - награждён орденом Красного Знамени.

Лето 1940 года - участвует в присоединении Бессарабии (есть семейные фото).

1940-1941 - учёба на командном факультете Военно-воздушной академии в Монино.

Учёба подтверждается ответом ЦА ФСБ и фото.

22 июня 1941 года - "Перед войной отца отозвали в Москву, а вскоре мама собралась налегке с двумя чемоданами и с нами к нему. Когда на заседании ком.состава объявили о начале войны, отец держал бокал, стоя его и раздавил". - строчки из письма дочери Козлова П.С..

Здесь я опускаю бои под Спас-Деменском, выход из окружения, бои у Протвы…
Прощание в Серпухове, которого не было, тоже опускаю до поры до времени.

Выделяю главное:

21 октября 1941 года – дата ареста Козлова П.С. за отвод дивизии без приказа Генштаба, которая приводится в ответе ГВП от 18.02.2016..

22 октября 1941 года – дата побега Козлова П.С. от конвоя НКВД, которая приводится в ответе ГВП от 18.02.2016.

26 октября 1941 года – дата спецсообщения начальника ОО НКВД 43А Василькова П.П. о побеге полковника из-под ареста, которая приводится в ответе ГВП от 18.02.2016.

15 декабря 1941 года - партийный билет Козлова П.С. погашен Главным политуправлением – «Умер».

Январь 1942 года – под псевдонимом «Быков» преподаватель Варшавской разведшколы (ответ ЦА ФСБ от 10.06.15).

13 марта 1942 года – учётная партийная карточка Козлова П.С. погашена Главным политуправлением РККА – «Умер».

Май 1942 – под псевдонимом «Быков» начальник лагеря разведчиков (ответ ЦА ФСБ от 10.06.15).

Июнь 1942 – «переведён в Полтавскую школу для подготовки к переброске в тыл Красной Армии в форме генерал-майора. Другими сведениями в отношении Козлова П.С. ЦА ФСБ России не располагает», - ответ ЦА ФСБ от 10.06.15.

22 сентября 1942 года – германский разведчик, добровольно явившийся в НКВД, приносит письмо, подписанное «быв. к-р 17 СД Москворецк. р-н полковник Козлов». «Автор письма указывает, что в октябре 1941 года совершил ошибку, но не измену, желает принести пользу Родине. Он подробно приводит состав своей семьи, который полностью совпадает с данными личного дела Козлова П.С. В письме Козлов П.С. сообщает, что «был безразличен первый день ареста, но посколько не последовало расстрела, то временная апатия миновала», - из ответа ГВП от 29.09.15.

Также в этом ответе ГВП сообщается, что разведывательные органы пришли к выводу о том, что Козлов используется в агентурной игре, поэтому сотрудничество с ним не осуществлялось. Экспертиза записки не проводилась.

Май 1943 года – дата выдачи справки полковником СМЕРШ Васильковым П.П. (Васильков П.П. занимал должность начальника ОО НКВД 43А, отправил спецсообщение о побеге Козлова П.С. из-под ареста в октябре 1941 года): «Никаких материалов о преступной деятельности расстрелянного в 1941 году во внесудебном порядке КОЗЛОВА Петра Сергеевича ни у нас, ни в отделе кадров штаба Запфронта не сохранилось» (ГА РФ. Ф.Р-7523.Оп.60.Д.3672).

21 июля 1943 года приказом ГУК НКО №0627 Козлов П.С. исключён из списков РККА, как пропавший без вести.

29 июля 1943 года Козлов П.С. Указом Президиума Верховного Совета СССР лишён ордена Красного Знамени.

2003 год – в книге «Органы Государственной безопасности СССР в годы Великой Отечественной войны» (Том 3) появляется описание преподавателя Варшавской и Полтавской разведшкол Быкова. В сноске указано, что Быков – Козлов П.С. «О себе рассказывает, что раньше служил в Красной Армии в штабе разведки. В на¬чале войны с Германией находился в академии в Москве, в плен попал в ок¬тябре - ноябре 1941 г. Русский, возраст свыше 40 лет, полного телосложе¬ния, лысый. Преподает разведку, топографию и строевую подготовку».

5 октября 2005 года – посмертная реабилитация Козлова П.С., как необоснованно репрессированного 22.10.41 во внесудебном порядке.

18 июня 2009 года – отмена реабилитации ГВП – «дополнительной проверкой установлено, что Козлов П.С. в указанное время расстрелян не был, поскольку бежал из-под стражи и впоследствии перешёл на сторону врага».

4 февраля 2016 года – «Сведениями о наличии судебных решений об осуждении указанного лица за совершение государственных или военных преступлений ЦА ФСБ России не располагает».

18 февраля 2016 года – «Данные о возбуждении в отношении Козлова П.С. уголовного дела и его осуждении отсутствуют. Его розыск органами безопасности СССР в послевоенное время положительных результатов не дал и был прекращён», - из ответа ГВП.

Апрель 2016 года – ОБНАРУЖЕНА карта военнопленного Козлова Петра Сергеевича.

Согласно записям в карте военнопленного, полковник Козлов Пётр Сергеевич попал в плен 20.10.1941 года, после этого он находился в лагере шталаг 367 Ченстохау.

05.11.1942 года - находился в лагере офлаг 13 Б Нюрнберг-Лангвассер.
07.11.1942 года – находился в лагере шталаг 13 А.
04.12.1942 года - был переведён в лагерь офлаг 13 Д (62) Нюрнберг-Лангвассер.

18.12.1942 года - был передан СС.
19.12.1942 года по 05.01.1943 года - находился в тюрьме г. Нюрнберг.

Сохранилось описание личности Козлова Петра Сергеевича для рабочей команды 10.217 г.Нюрнберга:
телосложение – среднее
походка - нормальная
цвет лица - бледный
шрамы - отсутствуют
волосы (цвет) - светло-песочный
лысина - отсутствует
особые приметы - отсутствуют
усы (цвет) - отсутствуют
глаза (цвет) - серый
И это описание отличается от описания человека, которого выдавали за Козлова Петра Сергеевича в школах Абвера.

Май 2016 года – найдено место гибели полковника Козлова Петра Сергеевича – концлагерь Флоссенбюрг.
В книге узников тюрьмы г. Нюрнберг обнаружена подпись Козлова П.С. – с 19 декабря 1942 года по 05 января 1943 года он находился в тюрьме гестапо.

Козлов Пётр Сергеевич расстрелян 5 января 1943 года, сожжён в крематории Флоссенбюрга. Прах развеян в окрестностях лагеря.

Про семью полковника здесь.

Осенью этого года в издательстве «Молодая гвардия» в серии ЖЗЛ вышла книга «. Солдатский маршал».

В книге многие страницы посвящены непростым взаимоотношениям двух маршалов – И.С. Конева и . Автор книги, наш земляк, писатель и историк Сергей Михеенков, сейчас работает над биографией маршала Жукова. В ходе сбора материалов и работы над первыми главами в его руки попали любопытные материалы, ранее неизвестные или пропущенные биографами великого полководца. Эти редкие и малоизученные документы складываются в весьма любопытную, почти сенсационную картину. Надеемся, что публикуемая сегодня статья положит начало целому циклу, проливающему свет на неизвестные широкой публике страницы жизнеописания легендарного маршала.

«… И перед строем расстрелять»

Казнил ли Жуков своих солдат и полковников?

Лето 1939 года. Пустыня Номонган. Монголия. Граница с Маньчжурией. Район реки Халхин-Гол…

Думал ли он, в ту пору комкор-кавалерист, разглядывая противоположный берег реки и сопку Баин-Цаган, занятую японской пехотой и конниками-баргутами, что именно это пустынное место станет его Тулоном?

Здесь по-настоящему проявились и полководческий дар Жукова, и характер, и напористость, порой, особенно в глазах нашей либеральной публики, граничащая с жестокостью.

Что ж, бывал и жесток. Его предшественник комбриг Фекленко абсолютно не владел ситуацией, распустил дисциплину в корпусе. Корпус, по существу, потерял боеспособность.

Из донесения в Политуправление РККА от 16 июля 1939 года: «В прибывшей 82 сд отмечены случаи крайней недисциплинированности и преступности. Личный состав исключительно засорен и никем не изучен, особенно засоренным оказался авангардный полк, где был майор Степанов, военком полка Мусин. Оба сейчас убиты. Этот полк в первый день поддался провокационным действиям и позорно бросил огневые позиции, перед этим предательством пытались перестрелять комполитсостав полка бывшие бойцы этого полка Ошурков и Воронков. 12.07 демонстративно арестовали командира пулемётной роты Потапова и на глазах бойцов расстреляли, командир батальона этого полка Герман лично спровоцировал свой батальон на отступление, все они преданы расстрелу…»

Можно себе представить состояние Жукова, когда ему донесли, что полк, державший оборону в центре построения фронта по линии реки Халхин-Гол, оставил свои позиции, смят наступающими японцами и в беспорядке бежит, что на его плечах японская пехота потоком обтекает оголённые фланги 57-го корпуса и угрожает не только плацдармам на том берегу реки, но и всей армейской группе…

Ровно через два года Жукову не раз приходилось выправлять чужие грехи, результаты чужой бездарности, слабоволия и откровенной трусости. В том числе и так называемыми «расстрельными приказами». Лично, конечно, не расстреливал. Такого не бывало. Арест, следствие, трибунал - как ляжет карта судьбы…

22 октября 1941 года в 4 часа 45 минут командующий войсками Западного фронта генерал армии Жуков отдал приказ:

«43-я армия. Голубеву.

1. Отходить с занимаемого рубежа до 23.10 ещё раз категорически запрещаю.

2. На 17 сд немедленно послать Селезнёва. Командира 17 сд немедленно арестовать и перед строем расстрелять.

17 дивизию, 53 дивизию заставить вернуть утром 22.10 Тарутино во что бы то ни стало, включительно до самопожертвования.

Самому находиться (КП) в районе боевых действий…»

Нынешние читатели этого и подобных ему документов периода Великой Отечественной войны наверняка разделятся на две категории. Одни увидят в приказе жёсткие, возможно, на грани жестокости, но вполне соответствующие времени и обстоятельствам требования командира к своим подчинённым. Другие – разнузданную жестокость командира-тирана, приказывающего «арестовать и перед строем расстрелять», возможно, ни в чём не повинного командира.

Жуков принял командование войсками Западного фронта 10 октября 1941 года. Войск, по существу, не было. Все они остались в «котлах» под Вязьмой, Рославлем и Брянском.

Как известно, к середине октября положение к западу от Москвы настолько осложнилось, что из столицы начали эвакуировать в Куйбышев часть центральных учреждений, весь дипломатический корпус, а также вывезти особо важные государственные ценности.

«Трусость и паника в этих условиях равносильны предательству и измене Родине. В связи с этим приказываю:

1. Трусов и паникеров, бросающих поле боя, отходящих без разрешения с занимаемых позиций, бросающих оружие и технику, расстреливать на месте.

2. Военному трибуналу и прокурору фронта обеспечить выполнение настоящего приказа. Товарищи красноармейцы, командиры и политработники, будьте мужественны и стойки.

Ни шагу назад! Вперед за Родину!»

Атеперь давайте с документами в руках посмотрим, что же произошло на участке 17-й стрелковой дивизии.

17-я стрелковая во время осеннего наступления немцев на Москву (операция «Тайфун») была почти целиком разбита под Спас-Деменском. Командовал ею полковник П. Козлов, военком – бригадный комиссар С. Яковлев.

В Белоусове на Варшавском шоссе в нескольких километрах от Угодского Завода и Стрелковки, родины комфронта Жукова, дивизию переформировывают, пополняют и ставят в оборону на стыке 49-й и 43-й армий. При первом же незначительном нажиме немцев полки её рассыпаются, бегут и оголяют фланги соседних дивизий, которые стоят как вкопанные. Ломается оборона, и армиям в центре Западного фронта, прикрывающим ось Варшавского шоссе, грозит окружение и разгром.

Бегущих надо было останавливать. Приводить в чувство. Возвращать в окопы. Так появился приказ комфронта от 22 октября – «… и перед строем расстрелять».

Но был ли расстрелян полковник Козлов, который, судя по документам, явно заслуживал пули комендантского взвода?

Недавно в каком-то либеральном издании прочитал запальчивую статью некоего «военного историка». Статья подана как исследование. И вот что там говорится: «…были преданы суду военного трибунала: командующий 43-й армией генерал-майор Собенников П.П., зам. начальника оперативного отдела штаба Резервного фронта полковник Новиков И.А., командующий 31-й армией генерал-майор Долматов В.Н., а некоторые из них, такие, как командир 17-й стрелковой дивизии полковник Козлов П.С. и военком дивизии бригадный комиссар Яковлев С.И., были расстреляны перед строем личного состава».

Проверим же с документами в руках этот список, эту «скрытую правду войны», под которой явно просматривается зловещая тень «кровавого Жукова».

Из донесения генерала Голубева Жукову от 31.10.1941 г.:

«Докладываю о преступном факте. Сегодня на месте установил, что бывший командир 17 стрелковой дивизии Козлов не был расстрелян перед строем, а бежал от конвоя. Назначаю следствие».

Сюжет для романа в серию военных приключений, не так ли? Но читатель скажет: ладно, этот от расстрела бежал, а как же другие?

Заглянем в недавнюю всё той же 43-й армии. В самый канун немецкого наступления на Москву за провал операции в районе Ельни с должности командующего армией был снят и отдан под суд с угрозой расстрела генерал-майор Селезнёв. Но никакого суда не было. Как мы уже знаем, в октябре «расстрелянный» Жуковым Селезнёв его же приказом сменил полковника Козлова. Следующим командующим 43-й армией стал генерал-майор П. Собенников.

В начале октября 43-ю армию генерала Собенникова проутюжили танки 4-й танковой группы генерала Гёпнера. Армия оказалась разгромленной за сутки с небольшим.

10 октября Собенникова, отстранённого от командования армией, уже допрашивали следователи. Спустя некоторое время Президиум Верховного Суда, рассмотрев все материалы дела, вынес постановление о его помиловании и возвращении в армию с понижением в звании до полковника. Войну закончил генерал-лейтенантом в должности заместителя командующего 3-й армией.

В те же октябрьские дни был отстранён от должности, отдан под суд и приговорён к расстрелу, но с отсрочкой приговора, командир 53-й сд полковник Н. Краснорецкий.

21 октября телефонограммой из штаба Западного фронта в штаб 43-й армии уходит следующий текст:

«Военному совету 43 А.

В связи с неоднократным бегством с поля боя 17 и 53 сд

Приказываю:

В целях борьбы с дезертирством выделить к утру 22.10 отряд заграждения, отобрав в него надёжных бойцов за счёт ВДК.

Заставить 17 и 53 сд упорно драться, и в случае бегства выделенному отряду заграждения расстреливать на месте всех бросающих поле боя.

О сформировании отряда донести».

Этот документ развенчивает еще одну ложь нынешних «военных историков»: заградотряды создавались в стрелковых дивизиях из лучших бойцов и командиров и подчинялись непосредственно командирам дивизий. Заградотряды не были подразделениями НКВД.

Полковник Краснорецкий погиб на следующий день в бою во время контратаки в районе деревни Чернишни, неподалёку от родной деревни командующего Западным фронтом. Полковник получил возможность умереть в бою.

Когда на фронте становилось особенно горячо, Жуков, как правило, «расстреливал» много и часто.

Но вернёмся к загадочной судьбе командира и комиссара 17-й сд.

Козлов Пётр Сергеевич. 1905 года рождения. В Красной Армии с 1926 года. Член ВКП/б/ с 1928 года. Участник советско-финляндской войны. Отличился в боях, за что награждён орденом Красного Знамени. Окончил Военную академии им. М.В. Фрунзе. Был инструктором парашютного спорта. В короткий срок изучил немецкий язык, почти в совершенстве овладел разговорной речью.

Прекрасный послужной список! Молод, умён, физически крепок. Судя по той энергии, которую проявил в изучении немецкого языка и парашютного дела, обладал волевым характером.

До сих пор среди исследователей бродят версии о том, что таким-де образом (инсценировкой расстрела) разведотдел 43-й армии провёл операцию глубокого внедрения своего агента в структуру немецкой разведки. И действительно, в одной из разведшкол Абвера бывший советский полковник Козлов вскоре появился. По сведениям, которые удалось получить в архивах ФСБ, к тому времени он был человеком сильно пьющим, имел кличку «Быков», но с советской разведкой связан не был ни единой нитью…

Дальнейшая же судьба бригадного комиссара Яковлева такова: лишён наград, понижен в звании и направлен на Ленинградский фронт, служил в должности старшего инструктора политотдела 46-й стрелковой дивизии 52-й армии.

Конечно, были и расстрелянные. Потому что были и предатели, и трусы. Но суть Жукова не в жестокости и милости к своим подчинённым, которые порой забывали об уставе и воинском долге.

…Сейчас, размышляя о нашей истории периода Великой Отечественной войны, надо отдавать себе отчёт вот в чём. Те битвы закончены. Наши деды провели их блестяще. Отечество отстояли. Но битва за маршала Жукова продолжается.

Сергей МИХЕЕНКОВ.
г. Таруса.