, ), мор-дов-ская (морд-ва - эр-зя и мок-ша ), ма-рий-ская (ма-рий-цы ), перм-ская (уд-мур-ты , ко-ми , ко-ми-пер-мя-ки ), угор-ская (уг-ры - венг-ры , хан-ты и ман-си ). Чис-лен-ность ок. 24 млн. чел. (2016, оцен-ка).
Пра-ро-ди-на Ф.-у., по-ви-ди-мо-му, на-хо-ди-лась в зо-не ле-сов Зап. Си-би-ри, Ура-ла и Пре-ду-ра-лья (от Средней Оби до Ниж-ней Ка-мы) в 4-м - сер. 3-го тыс. до н. э. Их древ-ней-ши-ми за-ня-тия-ми бы-ли охо-та, реч-ное ры-бо-лов-ст-во и со-би-ра-тель-ст-во. По дан-ным лин-гвис-ти-ки, Ф.-у. име-ли кон-так-ты на вос-то-ке с са-мо-дий-ски-ми на-ро-да-ми и тун-гу-со-мань-чжур-ски-ми на-ро-да-ми, на юге как ми-ни-мум с нач. 3-го тыс. - с ин-до-иран. на-ро-да-ми (ария-ми ), на за-па-де - с па-лео-ев-ро-пей-ца-ми (от их язы-ков ос-та-лись суб-страт-ные сле-ды в зап. фин-но-угор-ских язы-ках), со 2-й пол. 3-го тыс. - с на-ро-да-ми, близ-ки-ми к пред-кам гер-ман-цев , бал-тов и сла-вян (пред-ста-ви-те-ля-ми шну-ро-вой ке-ра-ми-ки куль-тур-но-ис-то-ри-че-ской общ-но-сти ). С 1-й пол. 2-го тыс. в хо-де кон-так-тов с ария-ми на юге и с центр.-ев-роп. ин-до-ев-ро-пей-ца-ми на за-па-де Ф.-у. зна-ко-мят-ся со ско-то-вод-ст-вом и за-тем с зем-ле-де-ли-ем. Во 2-1-м тыс. про-ис-хо-ди-ло рас-про-стра-не-ние фин-но-угор-ских язы-ков на за-пад - до Сев.-Вост. При-бал-ти-ки, Сев. и Центр. Скан-ди-на-вии (см. Сет-ча-той ке-ра-ми-ки куль-ту-ра , Анань-ин-ская куль-ту-ра ) и вы-де-ле-ние при-бал-тий-ско-фин-ских язы-ков и са-ам-ских язы-ков . Со 2-й пол. 1-го тыс. до н. э. в Си-би-ри и со 2-й пол. 1-го тыс. н. э. в Вол-го-Ура-лье на-чи-на-ют-ся кон-так-ты с тюр-ка-ми . К древ-ней-шим письм. упо-ми-на-ни-ям Ф.-у. от-но-сят Fenni в «Гер-ма-нии» Та-ци-та (98 н. э.). С кон. 1-го тыс. на раз-ви-тие ря-да фин-но-угор-ских на-ро-дов ока-за-ло су-ще-ст-вен-ное влия-ние их вклю-че-ние в со-став ср.-век. го-су-дарств (Бул-га-рия Волж-ско-Кам-ская , Древ-няя Русь, Шве-ция). Со-глас-но дан-ным ср.-век. письм. ис-точ-ни-ков и то-по-ни-мии, Ф.-у. ещё в нач. 2-го тыс. н. э. со-став-ля-ли осн. на-се-ле-ние се-ве-ра лес-ной и тун-д-ро-вой зо-ны Вост. Ев-ро-пы и Скан-ди-на-вии, но бы-ли за-тем в зна-чит. ме-ре ас-си-ми-ли-ро-ва-ны гер-ман-ца-ми, сла-вя-на-ми (пре-ж-де все-го ме-ря ; воз-мож-но, му-ро-ма , ме-ще-ра , за-во-лоч-ская и др.) и тюр-ка-ми.
Для ду-хов-ной куль-ту-ры Ф.-у. бы-ли ха-рак-тер-ны куль-ты ду-хов-хо-зя-ев при-ро-ды. Воз-мож-но, офор-ми-лись пред-став-ле-ния о выс-шем не-бес-ном бо-же-ст-ве. Во-прос о на-ли-чии эле-мен-тов ша-ма-низ-ма дис-кус-сио-нен. С нач. 2-го тыс. на-чи-на-ет-ся об-ра-ще-ние Ф.-у. Ев-ро-пы в хри-сти-ан-ст-во (венг-ры в 1001, ка-ре-лы и фин-ны в 12-14 вв., ко-ми в кон. 14 в.) и раз-ви-тие пись-мен-но-стей на фин-но-угор-ских язы-ках. При этом ряд фин-но-угор-ских групп (осо-бен-но сре-ди ма-рий-цев и уд-мур-тов Баш-ки-рии и Та-тар-ста-на) до 21 в. со-хра-ня-ет свою об-щин-ную ре-ли-гию, хо-тя и под-верг-шую-ся хри-сти-ан-ско-му влия-нию. При-ня-тие ис-ла-ма Ф.-у. в По-вол-жье и Си-би-ри бы-ст-ро при-во-ди-ло к их ас-си-ми-ля-ции та-та-ра-ми, по-это-му му-сульм. об-щин сре-ди Ф.-у. прак-ти-че-ски нет.
В 19 в. фор-ми-ру-ет-ся ме-ж-ду-нар. фин-но-угор-ское дви-же-ние, в ко-то-ром про-яв-ля-ют-ся чер-ты пан-фин-но-уг-риз-ма.
Лит.: Ос-но-вы фин-но-угор-ско-го язы-ко-зна-ния: Во-про-сы про-ис-хо-ж-де-ния и раз-ви-тия фин-но-угор-ских язы-ков. М., 1974; Хай-ду П. Ураль-ские язы-ки и на-ро-ды. М., 1985; На-поль-ских В. В. Вве-де-ние в ис-то-ри-че-скую ура-ли-сти-ку. Ижевск, 1997.
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Фи́нно-уго́рские наро́ды (фи́нно-у́гры ) — языковая общность народов, говорящих на финно-угорских языках, живущих в Западной Сибири, Центральной, Северной и Восточной Европе.
| Численность и ареал | |
|---|---|
|
Всего:
25 000 000 человек |
|
| Археологическая культура |
Ананьинская культура, Дьяковская культура, Саргатская культура, Черкаскульская культура |
| Язык |
финно-угорские языки |
| Религия |
Культура Ленинградской области . Энциклопедия ФИННО-УГОРСКИЕ НАРОДЫ,
этнические общности, говорящие на яз. финно-угорской группы, к-рая входит (наряду с самодийской и юкагирской группами) в состав уральской (урало-юкагирской) языковой семьи. Ф.-у. н. ист. проживают на терр. РФ, Финляндии (финны, саамы), Латвии (ливы), Эстонии (эстонцы), Венгрии (венгры), Норвегии (саамы), Швеции (саамы). По мнению лингвистов, прауральская языковая общность фиксируется в эпоху мезолита (IX-VI тыс. до н. э.). Согласно антропологическим данным, Ф.-у. н. сформировались на терр., расположенной между ареалами европеоидной и монголоидной рас. Впоследствии расселение в разл. геогр. зонах Сев.-вост. Европы и Зап. Сибири, контакты с иноэтничными соседями (носителями индоевропейских, тюркских яз.) обусловили значительные различия в антропологическом типе, х-ве, культуре, языках Ф.-у. н. В сер. III тыс. до н. э. произошло обособление угорской ветви (предки хантов, манси, венгров). В I тыс. до н. э. выделись ветви: поволжская (предки мордвы, марийцев), пермская (предки коми-зырян, коми-пермяков, удмуртов), прибалт.-фин. (предки вепсов, води, ижоры, ингерманландских финнов, карел, ливов, сету, финнов, эстонцев). Особую ветвь составили саамы. В Европ. России с Ф.-у. н. связывают археол. культуры: дьяковскую (вторая пол. I тыс. до н. э. - первая пол. I тыс. н. э., басс. Верх. Волги, Оки, Валдайская возвышенность), городецкую (VII в. до н. э. - V в. н. э., ср. и ниж. течение Оки, Ср. Поволжье, басс. рр. Мокша, Цна), ананьинскую (VIII-III вв. до н. э., басс. Камы, отчасти Ср. Волги, Вятки, Белой), пьяноборскую (II в. до н. э. - V в. н. э., басс. Камы). На терр. Лен. обл. ист. проживают народы, говорящие на прибалт.-фин. яз. (вепсы, водь, ижора, ингерманландские финны, карелы, финны, эстонцы). Они относятся к беломоро-балтийскому типу (расе) европеоидной расы. ПРИМЕЧАНИЯВЕНГРЫ (самоназв.— мадьяры), нация, осн. население Венгерской Народной Республики. Живут также в Румынии, Югославии и др. гос-вах. Численность — ок. 10 млн. ч., в том числе св. 9 млн. ч. в Венгрии (1949). Язык — угорской ветви финно-угорской группы языков. МАНСИ (маньси; прежнее назв. вогулы), народность. Живут в Ханты-Мансийском нац. окр. Тюменской обл. РСФСР. Численность — св. 6 т. ч. (1927). Язык — угорской группы финно-угорских языков. М.— охотники и рыболовы, объединённые в колхозы. Растет нац. культура М., созданы кадры нац. интеллигенции. МАРИЙЦЫ (м а р и; прежнее назв.— ч е р е м и с ы), народ, осн. население Марийской АССР. Кроме того, живут в Кировской, Горьковской и Свердловской обл. РСФСР, в Татарской, Башкирской и Удмуртской АССР. Численность — 481 т. ч. (1939). Язык — марийский волжской группы финно-угорских языков. МОРДВА, народ, осн. население Мордовской АССР. Живут также в республиках и областях Поволжья (Татарской АССР, Горьковской, Пензенской, Саратовской обл. РСФСР и т. д.). Численность ок. 1,5 млн. ч. (1939). Мордовские языки принадлежат к волжской группе финно-угорской семьи и подразделяются на мокшанский и эрзянский языки. Советская власть создала все необходимые условия для формирования мордовской нации. СААМИ (лопари, лопь, лапландцы), народность. Живут в СССР (ок. 1700 чел., 1926) в центр., юго-вост. и зап. части Кольского п-ова, а также в Норвегии, Швеции и Финляндии (ок. 33 т.). Язык — финской группы финно-угорских языков. Осн. занятия — оленеводство и рыболовство, второстепенные — морской промысел, охота. В СССР С. объединены в колхозы; перешли к оседлому образу жизни. УДМУРТЫ (прежнее название — вотяки), народ, сложившийся при Советской власти в социалистическую нацию. Составляют большинство населения Удмуртской АССР; небольшое число У. живёт в Башкирской АССР. Общая численность — 606 т. ч. (1939). Язык — пермской группы финно-угорских яз. Осн. занятия: работа в с. х-ве (гл. обр. земледелие), в пром-сти, на лесоразработках. ХАНТЫ (старое название — остяки), народность, вместе с манси составляют осн. население Ханты-Мансийского нац. округа Тюменской обл.; язык — финно-угорской группы. Осн. занятия: рыболовство, охота, местами оленеводство и лесоразработки. Животноводство и особенно земледелие стали развиваться при Советской власти. |
Коми язык входит в финно - угорскую языковую семью, а с наиболее близким ему удмуртским языком образует пермскую группу финно-угорских языков. Всего в финно-угорскую семью входит 16 языков, которые в глубокой древности развились из единого языка-основы: венгерский, мансийский, хантыйский (угорская группа языков); коми, удмуртский (пермская группа); марийский, мордовские языки - эрзя и мокша: прибалтийско - финские языки - финский, карельский, ижорский, вепсский, водский, эстонский, ливский языки. Особое место в финно-угорской семье языков занимает саамский язык, который очень отличается от остальных родственных языков.
Финно-угорские языки и самодийские языки образуют уральскую семью языков. К с амодийским языкам относят ненецкий, энецкий, нганасанский, селькупский, камасинский языки. Народы, говорящие на самодийских языках, проживают в Западной Сибири, кроме ненцев, проживающих также на севере Европы.
Венгры более чем тысячелетие назад переселились на территорию, окружённую Карпатами. Самоназвание венгров модьор известно с V в. н. э. Письменность на венгерском языке появилась в конце XII в., у венгров имеется богатая литература. Общее число венгров около 17 млн. человек. Кроме Венгрии, они живут в Чехословакии, Румынии, Австрии, Украине, Югославии.
Манси (вогулы) проживают в Ханты-Мансийском округе Тюменской области. В русских летописях они вместе с хантами именовались югра. Манси пользуются письменностью на русской графической основе, имеют свои школы. Общее количество манси свыше 7000 человек, однако лишь половина из них считает мансийский родным языком.
Ханты (остяки) живут на полуострове Ямал, нижней и средней Оби. Письменность на хантыйском языке появилась в 30-х годах нашего века, однако диалекты хантыйского языка настолько различны, что между представителями разных диалектов общение часто затруднено. В хантыйский и мансийский языки проникло множество лексических заимствований из коми языка
Прибалтийско-финские языки и народы настолько близки, что говорящие на этих языках могут изъясняться между собой без переводчика. Среди языков прибалтийско-финской группы наиболее распространённый - финский, на нём говорят около 5 млн. человек, самоназвание финнов суоми. Кроме Финляндии, финны проживают и в Ленинградской области России. Письменность возникла в XVI в., с 1870 г. начинается период современного финского языка. На финском языке звучит эпос "Калевала", создана богатая оригинальная литература. В России проживает около 77 тыс. финнов.
Эстонцы проживают на восточном побережье Балтийского моря, численность эстонцев в 1989 г. была 1 027 255 человек. Письменность существует с XVI в., до XIX в. развивались два литературных языка: южно- и североэстонский. В XIX в. эти литературные языки сблизились на основе среднеэстонских диалектов.
Карелы живут в Карелии и Тверской области России. Карелов насчитывается 138 429 человек (1989 г.), родным языком владеет чуть больше половины. Карельский язык состоит из многих диалектов. В Карелии карелы изучают и пользуются финским литературным языком. Самые древние памятники карельской письменности относятся к XIII в., на финно-угорских языках по древности это вторая письменность (после венгерской).
Ижорский язык бесписьменный, на нём говорит около 1 500 человек. Ижорцы живут на юго-восточном побережье финского залива, на р. Ижоре, притоке Невы. Хотя сами себя ижорцы называют карелами, в науке принято выделять самостоятельный ижорский язык.
Вепсы проживают на территории трёх административно-территориальных единиц: Вологодской, Ленинградской областях России, Карелии. В 30-х годах вепсов насчитывалось около 30 000 человек, в 1970 г. 8 300 человек. Из-за сильного влияния русского языка, вепсский язык заметно отличается от других прибалтийско-финских языков.
Водский язык находится на грани исчезновения, т. к. говорящих на этом языке осталось не более 30 человек. Водь живет в нескольких деревнях, расположенных между северо-восточной частью Эстонии и Ленинградской областью. Водский язык бесписьменный.
Ливы проживают в нескольких приморских рыбацких деревнях на севере Латвии. Их число в ходе истории из-за опустошений во время II мировой войны резко сократилось. Сейчас количество говорящих на ливском языке всего около 150 человек. Письменность развивается с XIX в., однако в настоящее время ливы переходят на латышский язык.
Саамский язык образует отдельную группу финно-угорских языков, т. к. имеется много специфических черт в его грамматике и словарном составе. Саамы живут в северных районах Норвегии, Швеции, Финляндии и на Кольском полуострове в России. Их всего около 40 тыс. человек, в том числе около 2000 в Россия. Саамский язык имеет много общего с прибалтийско-финскими языками. Саамская письменность развивается на основе разных диалектов на латинской и русской графических системах.
Современные финно-угорские языки настолько отошли друг от друга, что на первый взгляд кажутся совсем не связанными друг с другом. Однако более глубокое изучение звукового состава, грамматики и лексики показывает, что в этих языках имеется много общих черт, которые доказывают былое единое происхождение финно-угорских языков от одного древнего праязыка.
Тюркские языки
Тюркские языки входят в алтайскую языковую семью. Тюркские языки: около 30 языков, а с мертвыми языками и локальными разновидностями, статус которых как языков не всегда бесспорен, – более 50; крупнейшие – турецкий, азербайджанский, узбекский, казахский, уйгурский, татарский; общее число говорящих на тюркских языках составляет около 120 млн. человек. Центром тюркского ареала является Центральная Азия, откуда они в ходе исторических миграций распространились также, с одной стороны, на южную Россию, Кавказ и Малую Азию, а с другой – на северо-восток, на восточную Сибирь вплоть до Якутии. Сравнительно-историческое изучение алтайских языков началось еще в 19 в. Тем не менее общепризнанной реконструкции алтайского праязыка не существует, одна из причин – интенсивные контакты алтайских языков и многочисленные взаимные заимствования, затрудняющие применение стандартных компаративистских методов.
Народы, говорящие на финно угорских (угро финских) яз. Финно угорские яз. составляют одну из двух ветвей (наряду с самодийской) ур. яз. семьи. По лингвистическому принципу Ф. У.Н. делятся на группы: прибалтийско финскую (финны, карелы, эстонцы … Уральская историческая энциклопедия
финно-угорские народы россии Этнопсихологический словарь
ФИННО-УГОРСКИЕ НАРОДЫ РОССИИ - народы нашей страны (мордва, удмурты, мари, коми, ханты, манси, саамы, карелы), проживающие на севере европейской части, в северной, центральной и южной частях Урала и ведущие свое происхождение от ананьинской археологической культуры (VII III… … Энциклопедический словарь по психологии и педагогике
Финно-угорские языки - Финно угорская Таксон: ветвь Ареал: Венгрия, Норвегия, Россия, Финляндия, Швеция, Эстония и др. Классификация … Википедия
Финно-угорские племена и народы
Финно-угорские племена - Финно венгерские народы (финно угры) группа народов, говорящих на финно венгерских языках, живущих чересполосно в Западной Сибири, Центральной и Восточной Европе. Содержание 1 Представители финно угров 2 История 3 Ссылки … Википедия
Финно-угорские языки - Финно угорские языки семья языков, входящая в состав более крупного генетического объединения языков, названных уральскими языками. До того как было доказано генетическое родство самодийских языков с финно угорскими, семья Ф.‑у. я. считалась… … Лингвистический энциклопедический словарь
Финно-угорские (или угро-финские) народы - население, говорящие на финно угорских языках. Группа финно угорских языков, одна из двух ветвей уральской языковой семьи. Делится на языковые группы (соответствующие им этносы): прибалтийско финская (финский, ижорский, карельский, людиковский,… … Физическая Антропология. Иллюстрированный толковый словарь.
Книги
- Ленинградская область. Знаете ли Вы? , Ленинградская область - край с богатой историей. Знаете ли вы, что ее территорию издавна населяли славяне и финно-угорские народы, вместе создававшие Северную Русь?Здесь проходил великий… Категория: Краеведение Издатель: Паритет , Купить за 380 руб
- Памятники Отечества. Альманах, № 33 (1-2/1995). Полное описание России. Удмуртия , На нашей земле столетиями добрыми соседями живут разные народы. Древние финно-угорские племена оставили здесь следы своей высокой культуры и искусства. Их потомки- удмурты - сохранили идущие… Категория: Народы России Серия: Памятники Отечества (альманах) Издатель:
Кто такие финно-угры?
Финно-угорские народы делятся на две группы: финскую и угорскую. Финны - народ Финляндии, угры - венгры (по древнерусским летописям).
В настоящее время ученые подразделяют ф.-уг. на пять подгрупп:
1) прибалтийско-финская;
2) саамы, или лопари;
3) волжско-финская;
4) пермская;
5) угорская.
Часть ф.-уг. племен не дожила до наших дней. Согласно древнерусским летописям к ф.-уг. относились чудь, меря, мурома. Племя меря, обитавшее в междуречье рек Волги и Оки, на рубеже I - II тыс. вошла в состав племен восточных славян. Есть гипотеза, что потомки мери - марийцы. Племя мурома в I тыс. до н. э. располагалось в бассейне р. Оки, но к XII в. н. э. слилось с восточными славянами. Племя чудь связывают с финскими племенами, жившими в древности по берегам Онеги и Северной Двины.
Откуда пошли ф.-уг. племена
Значительное количество ученых называют прародину ф.-уг. - это граница Европы и Азии, районы между Волгой и Камой, Приуралье. Именно здесь в IV - III тыс. до н. э. появилось племенное сообщество, родственное по языку и близкое им по происхождению. К I тыс. н. э. ф.-уг. заняли большую территорию - северную часть Европейской России до р. Камы на юге.
Археологические раскопки свидетельствуют о принадлежности ф.-уг. к уральской расе (смешение европеоидных и монголоидных черт).
Ф.-уг. племена и русские
Первые сведения о ф.-уг. встречаются в русских летописях второй половины IX - X в. Летописцы говорят о таких племенах, как чудь, меря, весь, мурома, черемись, мордва.
Из источников следует, что основными занятиями у ф.-уг. были собирательство, охота, рыболовство, земледелие. Поселения располагались далеко друг от друга.
Длительное время ф.-уг. племена платили дань булгарским ханам, входили в состав Казанского ханства и Руси. В XVI - XVIII в. на землях ф.-уг. появились переселенцы с различных регионов Руси. Несмотря на сопротивление местных племен, наиболее серьезное из коих оказали марийцы, постепенно пришлый люд стал вытеснять традиции ф.-уг. Ассимиляция усилилась в связи с переселением самих ф.-уг. в различные регионы России.
Ф.-уг. сейчас
В мире насчитывается около 25 млн. представителей ф.-уг. Наиболее многочисленная группа - венгры (более 15 млн.). Меньше финнов (около 6 млн.), эстонцев (около 1 млн.). Остальные народности этой группы весьма немногочисленны: мордва (843 тыс.), удмурты (637 тыс.), марийцы (614 тыс.), ингерманландцы (около 30 тыс.), квены (около 60 тыс.), выру (74 тыс.), сету (10 тыс.). Самые малочисленные - ливы (400 человек), водь (100 человек).
Ф.-уг. языки
В древности ф.-уг. говорили на едином ф.-уг. языке. С делением группы на племена и их отдалением язык видоизменялся. Ф.-уг. языки сохранились у финнов, венгров, эстонцев и других народностей.
Ф.-уг. культура
Большинство памятников культуры ф.-уг. найдены на территории обитания этноса. В основном это памятники начала нашей эры и раннего средневековья. Многие народы сохранили свои культуру, традиции и обычаи вплоть до сегодняшнего времени. Это проявляется в их обрядах, танцах, национальной одежде и обустройстве быта.
Религия ф.-уг.
Подавляющее большинство ф.-уг. - православные. В XII в. крестились вепсы, в XIII в. - карелы, в конце XIV в. - коми. Для перевода Священного писания на язык коми возникла пермская письменность - единственный самобытный ф.-уг. алфавит. В XVIII - XIX вв. православными стали мордва, удмурты и марийцы; среди марийцев, удмуртов, саамов и некоторых других народов сохранилось двоеверие.
Финны, эстонцы и западные саамы - лютеране, венгры - католики. У удмуртов и марийцев сохранялась своя древняя религия.
О финно-угорских племенах
В третьей четверти I тыс. н. э. славянское население, расселившееся в Верхнем Поднепровье и смешавшееся с местными восточнобалтийскими группировками, при своем дальнейшем продвижении на север и восток достигло границы областей, издревле принадлежавших финно-угорским племенам. Это были эсты, водь и ижора в Юго-Восточной Прибалтике, весь на Белом озере и притоках Волги - Шексне и Мологе, меря в восточной части Волго-Окского междуречья, мордва и мурома на Средней и Нижней Оке. Если восточные балты являлись соседями финно-угров с глубокой древности, то славяно-русское население близко столкнулось с ними впервые. Последующая вслед за этим колонизация некоторых финно-угорских земель и ассимиляция их коренного населения представляли собой особую главу в истории формирования древнерусской народности.
По уровню социально-экономического развития, образу жизни и характеру культуры финно-угорское население значительно отличалось как от восточных балтов, так и особенно от славян. Совсем чуждыми для тех и других были финно-угорские языки. Но не только поэтому, не только из-за значительных конкретных отличий, славяно-финно-угорские исторические и этнические отношения складывались иначе, чем отношения славян и их старинных соседей - балтов. Главным было то, что славяно-финно-угорские контакты относятся преимущественно к более позднему времени, к другому историческому периоду, чем отношения славян и днепровских балтов.
Когда славяне на рубеже и в начале I тыс. н. э. проникли на земли балтов в Верхнем Поднепровье и по его периферии, они были хотя и более передовыми по сравнению с аборигенами, но все же еще первобытными племенами. Выше уже шла речь о том, что их распространение по Верхнему Поднепровью представляло собой стихийный, веками длившийся процесс. Несомненно, он не всегда протекал мирно; балты оказывали сопротивление пришельцам. Их сгоревшие и разрушенные убежища-городища, известные в некоторых местностях Верхнего Поднепровья, в частности на Смоленщине, свидетельствуют о случаях жестокой борьбы. Но тем не менее продвижение славян в Верхнее Поднепровье нельзя назвать процессом завоевания этих земель. Ни славяне, ни балты не выступали тогда как целое, объединенными силами. Вверх по Днепру и его притокам шаг за шагом продвигались отдельные, разрозненные группы земледельцев, искавших места для новых поселений и пашен и действующих на свой риск и страх. Городища-убежища местного населения свидетельствуют об изолированности общин балтов, о том, что каждая община в случае столкновений защищала прежде всего себя. А если они - славяне и балты - и объединялись когда-либо для совместных вооруженных предприятий в более крупные группировки, это были частные случаи, не менявшие общей картины.
Совсем в иных условиях протекала колонизация финно-угорских земель. Только некоторые из них в южной части бассейна озер Ильмень и Чудского были заняты славянами и смешавшимися с ними днепровскими балтами относительно рано, в VI–VIII вв., в условиях, мало отличавшихся от условий распространения славян в Верхнем Поднепровье. На других финно-угорских землях, в частности в восточных частях Волго-Окского междуречья - на территории будущей Ростово-Суздальской земли, сыгравшей огромную роль в судьбах Древней Руси, славянорусское население стало расселяться начиная лишь с рубежа I и II тыс. н. э., уже в условиях возникновения раннефеодальной древнерусской государственности. И здесь колонизационный процесс, конечно, включал в себя немалый элемент стихийности, и здесь пионером выступал крестьянин-земледелец, на что указывали многие историки. Но в целом колонизация финно-угорских земель протекала иначе. Она опиралась на укрепленные города, на вооруженные дружины. Феодалы переселяли крестьян на новые земли. Местное население облагалось при этом данью, ставилось в зависимое положение. Колонизация финно-угорских земель на Севере и в Поволжье - это явление уже не первобытной, а раннефеодальной славяно-русской истории.
Исторические и археологические данные свидетельствуют о том, что до последней четверти I тыс. н. э. финно-угорские группировки Поволжья и Севера еще в значительной мере сохраняли свои старинные формы быта и культуры, сложившиеся в первой половине I тыс. н. э. Хозяйство финно-угорских племен имело комплексный характер. Земледелие было развито сравнительно слабо; большую роль в экономике играло скотоводство; ему сопутствовали охота, рыбная ловля и лесные промыслы Если восточнобалтийское население в Верхнем Поднепровье и на Западной Двине было по численности весьма значительным, о чем свидетельствуют сотни городищ-убежищ и мест поселений по берегам рек и в глубине водоразделов, то население финно-угорских земель было сравнительно редким. Люди жили кое-где по берегам озер и по рекам, имевшим широкие поймы, служившие пастбищами. Необозримые пространства лесов оставались незаселенными; они эксплуатировались как охотничьи угодья, так же как тысячелетие назад, в раннем железном веке.
Конечно, различные финно-угорские группировки имели свои особенности, отличались друг от друга по уровню социально-экономического развития и по характеру культуры. Наиболее передовыми среди них являлись чудские племена Юго-Восточной Прибалтики - эсты, водь и ижора. Как указывает X. А. Моора, уже в первой половине I тыс. н. э. земледелие стало у эстов основой хозяйства, в связи с чем население обосновалось с этого времени в областях с наиболее плодородными почвами. К исходу I тыс. н. э. древние эстонские племена стояли на пороге феодализма, в их среде развивались ремесла, возникали первые поселки городского типа, морская торговля связывала племена древних эстов друг с другом и с соседями, способствуя развитию экономики, культуры и социального неравенства. Родоплеменные объединения сменились в это время союзами территориальных общин. Локальные особенности, отличавшие в прошлом отдельные группы древних эстов, стали мало-помалу стираться, свидетельствуя о начале формирования эстонской народности.
Все эти явления наблюдались и у других финно-угорских племен, но они были представлены у них значительно слабее. Водь и ижора во многом приближались к эстам. Среди поволжских финно-угров наиболее многочисленными и достигшими сравнительно высокого уровня развития были мордовские и муромские племена, жившие в долине Оки, в среднем и нижнем ее течении.
Широкая, многокилометровая пойма Оки являлась прекрасным пастбищем для табунов лошадей и стад другого скота. Если взглянуть на карту финно-угорских могильников второй, третьей и последней четвертей I тыс. н. э., то не трудно заметить, что в среднем и нижнем течении Оки они тянутся сплошной цепочкой вдоль участков с широкой поймой, тогда как севернее - в области Волго-Окского междуречья и южнее, по правым притокам Оки - Цне и Мокше, а также по Суре и Средней Волге древние могильники поволжских финно-угров представлены в значительно меньшем количестве и располагаются отдельными гнездами (рис. 9).
Рис. 9. Финно-угорские могильники I тыс. н. э. в Волго-Окской области. 1 - Сарский; 2 - Подольский; 3 - Хотимльский; 4 - Холуйский; 5 - Новленский; 6 - Пустошенский; 7 - Заколпиевский; 8 - Малышевский; 9 - Максимовский; 10 - Муромский; 11 - Подболотьевский; 12 - Урванский; 13 - Курманский; 14 - Кошибеевский; 15 - Кулаковский; 16 - Облачинский; 17-Шатрищенский; 18-Гавердовский; 19-Дубровичский; 20 - Бороковский; 27 - Кузьминский; 22 - Бакинский: 23 - Жабинский; 24 - Темниковский; 25 - Иваньковский; 26 - Сергачский.
Указывая на связь поселений и могильников древних финно-угров с широкими речными поймами - базой их скотоводства, П. П. Ефименко обратил внимание на инвентарь мужских погребений, рисующий мордву и мурому I тыс. н. э. как конных пастухов, несколько напоминающих по своему убору и вооружению, а следовательно, и образу жизни кочевников южнорусских степей. «Нельзя сомневаться, - писал П. П. Ефименко, - что пастушество, для которого использовались прекрасные луга по течению Оки, в эпоху возникновения могильников приобретает значение одного из очень важных видов хозяйственной деятельности населения края». Точно так же характеризовали хозяйство поволжских финно-угров и другие исследователи, в частности Е. И. Горюнова. На основании материалов исследованного в Костромской области Дурасовского городища, относящегося к концу I тыс. н. э., и других археологических памятников она установила, что вплоть до этого времени поволжские финно-угры - мерянские племена - были по преимуществу скотоводами. Они разводили главным образом лошадей и свиней, в меньшем количестве крупный и мелкий рогатый скот. Земледелие занимало в хозяйстве второстепенное место наряду с охотой и рыбной ловлей. Такая картина характерна и для исследованного Е. И. Горюновой Тумовского поселения IX–XI вв., расположенного около Мурома.
Скотоводческий облик хозяйства в той или иной мере сохранялся у финно-угорского населения Поволжья и в период Древней Руси. В «Летописце Переяславля Суздальского» после перечисления финно-угорских племен - «иних языцей» - сказано: «Испръва исконнии данницы и конокормцы». Термин «конокормцы» не вызывает никаких сомнений. «Инии языци» выращивали коней для Руси, для ее войска. Это была одна из основных их повинностей. В 1183 г. князь Всеволод Юрьевич, возвращаясь во Владимир из похода на Волжскую Булгарию, «кони пусти на морьдву», что было, вероятно, обычным явлением. Очевидно, мордовское хозяйство, как и хозяйство других поволжских финно-угров - «конокормцев», существенно отличалось от сельского хозяйства славяно-русского населения. Среди «кормлений», упоминаемых в документах XV–XVI вв., числится «мещерское конское пятно» - пошлина, взимаемая с продавцов и покупателей коней.
На такой своеобразной экономической основе, при преобладании скотоводства, особенно коневодства, у поволжских финно-угров в конце I тыс. н. э. могли сложиться классовые отношения лишь примитивного, дофеодального облика, хотя и со значительной общественной дифференциацией, похожие на общественные отношения кочевников I тыс. н. э.
На основании археологических данных трудно решить вопрос о степени развития ремесла у поволжских финно-угров. У большинства из них с давних пор были распространены домашние ремесла, в частности изготовление многочисленных и разнообразных металлических украшений, которыми изобиловал женский костюм. Техническая оснащенность домашнего ремесла в то время мало отличалась от оснащенности ремесленника-профессионала - это были те же литейные формы, льячки, тигли и др. Находки этих вещей при археологических раскопках, как правило, не позволяют определить, было ли здесь домашнее или специализированное ремесло, продукт общественного разделения труда.
Но ремесленники-профессионалы в указанное время несомненно имелись. Об этом свидетельствует возникновение на финно-угорских землях Поволжья на рубеже I и II тыс. отдельных поселений, обычно укрепленных валами и рвами, которые по составу находок, сделанных при археологических раскопках, могут быть названы торгово-ремесленными, «эмбрионами» городов. Кроме местных изделий в этих пунктах встречаются привозные вещи, в том числе восточные монеты, разнообразные бусы, металлические украшения и др. Таковы находки из Сарского городища около Ростова, уже упомянутого Тумовского селища около Мурома, городища Земляной Струг около Касимова и некоторых других.
Можно предполагать, что более отсталыми были северные финно-угорские племена, в частности весь, занимавшая, судя по летописи и данным топонимики, огромное пространство вокруг Белого озера. В ее экономике, как и у соседних коми, едва ли не основное место занимали тогда охота и рыбная ловля. Открытым остается вопрос о степени развития земледелия и скотоводства. Возможно, что среди домашних животных здесь имелись олени. К сожалению, археологические памятники белозерской веси I тыс. н. э. до сих пор остаются неисследованными. И не только потому, что ими специально никто не занимался, а главным образом из-за того, что древняя весь не оставила после себя ни остатков хорошо выраженных долговременных поселений, ни погребальных памятников, известных в земле других соседних финно-угров - эстов, води, мери, муромы. Это было, по-видимому, очень редкое и подвижное население. В Южном Приладожье имеются курганы конца IX–X в. с сожжениями, своеобразные по погребальному обряду и принадлежавшие, возможно, веси, но уже подвергшейся славянскому и скандинавскому влиянию. Эта группировка уже порвала с древним образом жизни. Ее экономика и быт во многом напоминали экономику и быт западных финно-угорских племен - води, ижоры и эстов. На Белом озере имеются древности X и последующих столетий - курганы и городища, принадлежавшие веси, уже испытавшей на себе значительное русское влияние.
Большинство финно-угорских группировок, входивших в границы Древней Руси или тесно с ней связанных, не утратило своего языка и этнических особенностей и превратилось впоследствии в соответствующие народности. Но земли некоторых из них лежали на главных направлениях славяно-русской раннесредневековой колонизации. Здесь финно-угорское население вскоре оказалось в меньшинстве и спустя несколько столетий было ассимилировано. В качестве одной из главных причин славяно-русской раннесредневековой колонизации финно-угорских земель исследователи справедливо называют бегство на окраины Руси земледельческого населения, спасавшегося от растущего феодального гнета. Но, как уже указано выше, имели место и «организованные» переселения крестьян, возглавляемые феодальными верхами. Особенно усилилась колонизация северных и северо-восточных земель в XI–XII вв., когда южные древнерусские области, лежащие вдоль границы степей, подверглись жестоким ударам кочевников. Из Среднего Поднепровья люди бежали тогда на Смоленский и Новгородский Север, а особенно в далекое Залесье с его плодородными почвами.
Процесс обрусения финно-угорских группировок - мери, белозерской веси, муромы и др. - закончился лишь в XIII–XIV вв., а местами и позднее. Поэтому в литературе представлено мнение, что перечисленные финно-угорские группировки послужили компонентом не столько древнерусской, сколько русской (великорусской) народности. Материалы этнографии точно так же свидетельствуют, что финно-угорские элементы в культуре и быту были характерны для старинной сельской культуры лишь волго-окского и северного русского населения. Но археологические и исторические данные говорят о том, что в ряде местностей процесс обрусения финно-угорского населения завершился или зашел очень далеко уже к XI–XII вв. К этому времени вошли в состав древнерусской народности значительные группы мери, веси и окских племен, а также отдельные прибалтийско-финские группы на Северо-Западе. Поэтому финно-угры не могут быть исключены из числа компонентов древнерусской народности, хотя этот компонент и не являлся значительным.
Колонизация финно-угорских земель, взаимоотношение пришельцев с коренным населением, его последующая ассимиляция и роль финно-угорских группировок в формировании древнерусской народности - все эти вопросы изучены еще далеко не достаточно. Ниже речь пойдет о судьбе не всех финно-угорских групп, земли которых были заняты в раннем средневековье славяно-русским населением, а лишь тех из них, о которых в настоящее время есть какие-либо сведения, - исторические или археологические. Больше всего данных имеется о древнем населении восточной части Волго-Окского междуречья, куда в XII в. переместился важнейший центр Древней Руси. Кое-что известно о финно-угорском населении Северо-Запада.
Как это ни странно на первый взгляд, древними финно-уграми, оказавшимися в границах Руси, больше всего интересовались в третьей четверти XIX в. Интерес к ним был вызван тогда, во-первых, итогами исследований выдающихся финно-угроведов - историков, лингвистов, этнографов и археологов, прежде всего А. М. Шегрена, впервые нарисовавшего широкую историческую картину финно-угорского мира, и его младшего современника М. А. Кастрена. А. М. Шегрен, в частности, «открыл» потомков древних финно-угорских группировок - води и ижоры, сыгравших большую роль в истории Великого Новгорода. Первым исследованием, специально посвященным исторической судьбе води, была вышедшая в 1851 г. работа П. И. Кеппена «Водь и Вотская пятина». Во-вторых, интерес к финно-уграм и их роли в отечественной истории был вызван тогда грандиозными раскопками средневековых курганов на территории Ростовско-Суздальской земли, произведенными А. С. Уваровым и П. С. Савельевым в начале 50-х годов XIX в. По мнению А. С. Уварова, с которым он выступил на I Археологическом съезде 1869 г., эти курганы принадлежали летописной мере, как тогда говорили, мерянам - финно-угорскому населению, «быстрое обрусение» которого началось «почти в доисторические для нас времена».
Труд А. С. Уварова и П. С. Савельева, «открывший, казалось, безвестно исчезнувшую культуру целой народности и показавший огромное значение археологических раскопок для ранней истории России, справедливо привел современников в восхищение» и вызвал многочисленные попытки отыскать следы мери в письменных источниках, в топонимике, в этнографических материалах, в тайных языках владимирских и ярославских офеней-коробейников и т. д. Продолжались и археологические раскопки. Из многочисленных трудов того времени, посвященных древней мери, назову статью В. А. Самарянова о следах поселений мери в пределах Костромской губернии, явившуюся результатом архивных изысканий, и прекрасную книгу Д. А. Корсакова о мере, автор которой, подытоживший огромный и разнообразный фактический материал, не сомневался, что «чудское (финно-угорское, - П. Т. ) племя» было «некогда одним из элементов формации великорусской народности».
В конце XIX - начале XX в. отношение к древним финно-уграм Волго-Окского междуречья заметно изменилось, интерес к ним снизился. После того как раскопки средневековых курганов были произведены в пределах разных древнерусских областей, выяснилось, что курганы Ростово-Суздальской земли в своей массе не отличаются от обычных древнерусских и, следовательно, А. С. Уваровым было дано ошибочное их определение. А. А. Спицын, выступивший с новым исследованием, посвященным этим курганам, признал их русскими. Он указал, что финно-угорский элемент в них незначителен и высказал недоверие в отношении сообщений летописи о мери. Он полагал, что меря была вытеснена из пределов Волго-Окского междуречья на северо-восток, «задерживаясь на пути отступления лишь небольшими клочками».
В целом соображения А. А. Спицына относительно ростовосуздальских курганов X–XII вв. являлись несомненно правильными, и они никогда не оспаривались. Но его стремление чуть ли не полностью исключить финно-угров из состава населения Северо-Восточной Руси, свести их роль до минимума, являлось безусловно ошибочным.
Точно так же ошибочной была оценка, данная А. А. Спицыным материалам из средневековых курганов, исследованных в конце прошлого века В. Н. Глазовым и Л. К. Ивановским к югу от Финского залива, между озерами Чудским и Ильмень. Почти все эти курганы А. А. Спицын признал славянскими вопреки мнению финских археологов, относивших их к памятникам води. Прав был А. В. Шмидт, указавший в своем очерке истории археологического изучения древних финно-угров, что взгляды А. А. Спицына явились отражением определенной, распространенной тогда националистической тенденции, которую А. В. Шмидт назвал «славянской точкой зрения», указав ее главных представителей в русской археологии того времени - И. И. Толстого и Н. П. Кондакова. Эта точка зрения была представлена тогда и в трудах историков Древней Руси: Д. И. Иловайского, С. М. Соловьева, В. О. Ключевского и др. Они, конечно, не отрицали, что в границах Древней Руси имелись местности с «инородческим», финно-угорским населением, которое кое-где сохранялось до XIII–XIV вв., а местами и позднее. Но в неславянских племенах дореволюционные исследователи не видели субъекта истории. Они не интересовались их судьбой, отводили им пассивную, третьестепенную роль в истории Руси.
Запоздалым отголоском этих же взглядов явилось выступление известного этнографа Д. К. Зеленина, опубликовавшего в 1929 г. статью, в которой он ставил под сомнение сам факт участия финно-угров в формировании русской народности. Выступление это подверглось тогда со стороны этнографов суровой критике.
К большому сожалению, нигилистическое отношение к истории финно-угров и других неславянских участников создания древнерусской народности по иным, конечно, чем раньше, причинам сохранилось и среди советских историков Древней Руси. В трудах таких специалистов по истории населения и феодальных отношений в Северо-Восточной Руси, как М. К. Любавский и С. Б. Веселовский и др., неславянское население - весь, меря, мещера, мурома - лишь упоминается и не более. В работах Б. Д. Грекова, посвященных истории крестьянства, С. В. Юшкова, в которых речь идет об истории права, М. Н. Тихомирова о крестьянских и городских антифеодальных движениях и других население Древней Руси рассматривается с самого начала как по сути дела однородное. Вольно или невольно историки исходят из представления, что древнерусская народность в IX–X вв. уже сложилась. Они не видят и не учитывают местных особенностей, не видят или не принимают во внимание того, что отдельные славяно-русские, финно-угорские и другие группировки имели свою экономическую, социальную и этническую специфику. Нерусские племена вели борьбу за независимость не только в IX–X вв., в период становления Древней Руси, но и позднее - в XI–XII вв. Историки как будто бы опасаются, что, признав наличие антагонизма между отдельными этническими группами, входившими в границы Древней Руси, они ослабляют свою марксистскую оценку исторических событий, главной силой которых была классовая борьба. В итоге это ведет к некоторой своеобразной идеализации Древней Руси.
Возьмем, например, известное антифеодальное восстание 1071 г. в Ростовской области. Несмотря на то что описание этого события в летописи не оставляет никаких сомнений в том, что его участниками - и смердами, возглавляемыми волхвами, и «лучшими женами», которых грабили и убивали голодные смерды, - были мерянские, финно-угорские элементы (речь об этом еще будет идти ниже), историки Древней Руси не придают этому никакого значения или же пытаются вовсе отрицать данное обстоятельство.
Так, М. Н. Тихомиров, признавая, что Ростово-Суздальская земля в XI в. имела смешанное русско-финно-угорское население, пытался тем не менее рассматривать специфические этнографические особенности, сопутствующие восстанию 1071 г., в качестве особенностей, распространенных якобы в русской среде. Восставших смердов с волхвами он считает русскими, так как в летописном рассказе нигде не указано, что Ян Вышатич объяснялся с восставшими с помощью переводчиков.
Из историков наших дней, кажется, один лишь В. В. Мавродин дал, на мой взгляд, правильную характеристику той, не только социальной, но и специфической племенной, среды, в условиях которой протекало восстание 1071 г.
И в настоящее время в историографии в указанной области мало что изменилось. Можно полностью присоединиться к высказанному недавно мнению В. Т. Пашуто, который отметил, что «в нашей историографии пока не исследован вопрос об этнической и экономической сложности и обусловленной ею политической неоднородности структуры Древнерусского государства… Не изучены и особенности антифеодальной борьбы подвластных Руси народов и ее соотношение с историей классовой борьбы русских смердов и городской бедноты». Нужно указать, что в работе В. Т. Пашуто, из которой взята эта цитата, по сути дела впервые все эти темы во всей их полноте были поставлены перед историками. Но пока что только поставлены.
Несколько лучше в последние десятилетия обстояло дело с археологическими исследованиями, посвященными раннесредневековой истории Ростово-Суздальской земли и северо-запада Новгородской. В результате неоднократных раскопок в области Волго-Окского междуречья был получен значительный новый материал, освещающий культуру финно-угорского - мерянского, муромского и мордовского населения, а также картину появления в этой области славяно-русских поселенцев. Одним из последних итогов этих работ является опубликованная в 1961 г. большая книга Е. И. Горюновой. В этой книге, по моему мнению, не со всем можно согласиться, особенно в тех ее разделах, где речь идет о далеком прошлом. Но вторая часть книги, посвященная раннему средневековью, в частности взаимоотношениям русского населения с местными мерянской и муромской группировками, содержит в основном очень интересные данные и их интерпретацию, которые не раз будут использованы в дальнейшем изложении. Средневековым древностям белозерской веси посвящены работы Л. А. Голубевой - исследователя города Белоозеро. Население этого древнего города было смешанным, русско-финно-угорским.
Большое значение для исследований в области истории и культуры волго-окских финно-угорских племен имели также результаты археологических работ в смежных с Волго-Окским междуречьем Марийской, Мордовской, Удмуртской Автономных Советских Социалистических Республиках.
Что касается северо-западных финно-угорских областей, вошедших некогда в состав Вотской пятины Великого Новгорода, то в ее западных частях, лежащих к югу от Финского залива и р. Невы, за последнюю половину века было очень мало археологических исследований, посвященных изучению истории древнего коренного населения. Тем не менее взгляды А. А. Спицына на средневековые курганы этой области были пересмотрены. Такие исследователи, как X. А. Моора, В. И. Равдоникас, В. В. Седов, пришли к выводу, что курганные древности XI–XIV вв., их немалую часть, нужно связать с коренным населением - водью и ижорой. Да и как могло быть иначе, если эти финно-угорские группировки составляли тут значительную часть населения вплоть до XIX в. и если население, сохраняющее память о своем водском и ижорском происхождении, имеется здесь кое-где и в настоящее время.
Большие исследования средневековых курганов в 20-30-х годах велись в соседних областях - в Южном Приладожье и Прионежье; они были связаны с раскопками на городище Старая Ладога и имели целью дать картину окружавшего этот город сельского населения, известного ранее главным образом по раскопкам Н. Е. Бранденбурга. Итоги всех этих исследований вызвали среди археологов длительную дискуссию, которая до сих пор не закончилась. Как уже указывалось, одни исследователи утверждают, что средневековые курганы Приладожья и Прионежья принадлежат веси; другие же видят в них памятники южных карельских группировок. Ясно лишь, что это было не славяно-русское население, а финно-угорское, хотя и подвергшееся значительному славяно-русскому влиянию.
Из книги История России. С древнейших времен до XVI века. 6 класс автора Киселев Александр Федотович§ 4. ВОСТОЧНОСЛАВЯНСКИЕ И ФИННО-УГОРСКИЕ ПЛЕМЕНА И СОЮЗЫ Прародина славян. Славяне являлись частью древней индоевропейской языковой общности. К индоевропейцам относились германские, балтийские (литовско-латышские), романские, греческие, кельтские, иранские, индийские
Из книги Древние боги славян автора Гаврилов Дмитрий АнатольевичФИННО-КАРЕЛЬСКИЕ ВОЗЗРЕНИЯ НА СТАРОГО БОГА. УККО Финно-карельский Укко практически полностью соответствует индоевропейскому представлению о верховном боге-творце, который у ближайших соседей, у славян, именовался Богом, Стрибогом или даже Родом (а в Ригведе он
Из книги Кыпчаки / половцы / куманы и их потомки: к проблеме этнической преемственности автора Евстигнеев Юрий Андреевич№ 4. Краткие сведения о племенах, упоминаемых в книге Источники: китайские хроники династий Суй (581–618 гг.) и Тан (618–907 гг.), сочинения арабо-персидских авторов X–XII вв.Общая литература (литература по конкретным народам приводится в конце сведений):Бичурин Н.Я. Собрание
Из книги Сирия и Палестина под турецким правительством в историческом и политическом отношениях автора Базили Константин МихайловичСтатистические заметки о племенах сирийских и духовном их
Из книги Археологические путешествия по Тюмени и ее окрестностям автора Матвеев Александр ВасильевичИндоиранцы и финно-угры Говорили завоеватели на одном из языков индоевропейской семьи, к которой принадлежат балтийские, германские, романские, славянские (сравните древнеиндийское веда - «священное знание» и русское ведать - «знать»), древнегреческий и многие другие
Из книги История упадка. Почему у Прибалтики не получилось автора Носович Александр Александрович1. Братья финно-угры: сравнительная история финнов и эстонцев Скачет толпа угров, видят камень с надписью: «Налево - Венгрия; тепло, солнечно, виноград. Направо - Финляндия с Эстонией; холодно, сыро, салака». Те, кто умел читать, поскакали налево… Финско-эстонский
Из книги История Украины автора Коллектив авторовПредставления летописца о восточнославянских племенах После рассказа о разделении после Потопа земли между сыновьями Ноя и расселении славян летописец сообщает: «… словене пришедше и седоша по Днепру и нарекошася поляне, а друзии древляне, зане седоша в лесех; а друзии
Из книги Этнокультурные регионы мира автора Лобжанидзе Александр Александрович Из книги У истоков древнерусской народности автора Третьяков Петр НиколаевичНА ФИННО-УГОРСКИХ ОКРАИНАХ ДРЕВНЕЙ РУСИ
автора Мартьянов Андрей Из книги Верования дохристианской Европы автора Мартьянов Андрей Из книги Верования дохристианской Европы автора Мартьянов Андрей
